При всех моих предместниках заседание Консультации, состоящей из Обер-Прокуроров и трех Юрисконсультов; всегда происходило в министерском доме, под председательством самого Министра; но я предоставил ей слушать заключение очередного Юрисконсульта и судить о предложенном деле в моем отсутствии, дабы не стеснять свободы каждого в изложении своего мнения и не давать ему ни малейшего направления. После Консультации составлялся журнал и за подписанием всех присутствующих представляем был на мое рассмотрение. Я утверждал общее или частное мнение, или соглашал Сенаторов на основании собственного моего заключения.
Для той же причины я остерегался преждевременно вмешиваться и в дела сенатских департаментов; но старался только уверить Сенаторов и Обер-Прокуроров, что я угодник одним законам и ни в каком случае не убоюсь охранять их. С удовольствием скажу, к чести Сената, что он, в продолжении моего министерства, доказал свою твердость и беспристрастие. В пример тому довольно привести один случай.
Сенатор и Сибирский Генерал-Губернатор Иван Борисович Пестель, человек умный и вероятно бескорыстный; но слишком честолюбивый, наклонный к раздражительности и самовластью, в короткое время пребывания своего в Сибири, сделался грозою целого края, преследуя и предавая суду именитых граждан, откупщиков и гражданских чиновников. Он уничтожал самопроизвольно контракты частных людей с казною, ссылал без суда за Байкальское озеро; служащих в одной губернии, отправлял за три тысячи верст в другую и отдавал под суд тамошней Уголовной Палаты, наконец восстал и против своих Губернаторов, из коих два по его представлению, были отрешены от должности и судимы Сенатом.
Когда же важнейшие из следственных и уголовных дел поступили на рассмотрение Сената, тогда он испросил, чрез предместника моего, дозволение прибыть в столицу, дабы личным пребыванием иметь влияние на сенатское производство по всем делам его. Этого мало: бывший Министр столько ему доброхотствовал, что исходатайствовал даже высочайшее повеление присутствовать ему, по Сибирским делам, в Первом и Уголовном департаментах и в Общем Собрании Сената.
Таким образом Пестель в одно время, стал истцом и судьею в собственном деле; но большая часть Сенаторов, несмотря на личное его присутствие, ни даже на непоколебимую доверенность к нему верховной власти; несмотря и на то, что все сенатские решения по Сибирским делам исключительно переносимы были, как будто по недоверию к Сенату, в Государственный Совет на рассмотрение, обвиняли Пестеля в глаза и оправдывали часто подсудимых. Последствия доказали, что Сенат соблюл все свое достоинство. Чрез два или три года после того Пестель облечен был в звание члена Государственного Совета, но в тоже время новый Сибирский Генерал-Губернатор, М. М. Сперанский, получил повеление исследовать о всех злоупотреблениях сибирского начальства. Истина восторжествовала. Виновные преданы суду, а бывший Генерал-Губернатор отставлен вовсе от службы.
В первый год моего министерства, сверх обязанности моей по судебной части Сената, озабочен я был торгами по винному откупу. В Августе оные кончились. Казна против прежних откупов получила до несколько миллионов наддачи. В этом деле вся честь принадлежала усердию и опытности Министра Финансов, который некогда и сам был откупщиком. Я только не мешал ему.
Но Государь Император, 30-го того же месяца, в день своего тезоименитства, благоволил пожаловать мне орден св. Александра Невского и единовременно пятьдесят тысяч рублей. В тот же день, после обеденного стола, будучи принят в императорском кабинете для принесения моей благодарности, я имел счастье исходатайствовать Первого департамента Обер-Прокурору Баранову, бывшему моему однополчанину, орден св. Анны первого класса, не взирая на то, что он за несколько дней пред тем уже удостоился получить, за труды его по откупной части, золотую табакерку с алмазным императорским вензелем. Признаюсь, что этот день был одним из приятнейших в моей жизни.
По мере свычки с моею должностью и опытности, мною приобретаемой, служба моя казалась мне день от дня легче. Я сожалел только о том, что еженедельные заседания в Комитете министров, непрестанное отправление текущих дел, состоящих большею частью в мелочных переписках с другими министерствами, и частые этикетные выезды ко двору отнимали у меня часы, которые мог бы я проводить с большею пользою, занимаясь делами, входящими на консультацию, или обдумыванием наедине средств к усовершению хода вверенного мне департамента.
По крайней мере, я доволен был тем, что успел хотя исполнить то, что лежало у меня на сердце, когда был еще обер-прокурором: издание коренных законов, действующих в областях, присоединенных к России.
На первый случай рассмотрен, поверен с лучшими изданиями, исправлен в слоге, хотя и несовершенно, и в 1811 году напечатан был старый перевод Литовского статута. Кроме выгоды, доставленной тем присоединенным польским губерниям и самим русским чиновникам в гражданской службе, сенатское казначейство продажею Статута получило знатное приращение в своих доходах. Жаль, что краткость времени не допустила меня издать полных переводов и прочих узаконений, равно устроить на лучшем основании архивы. Они, год от года, более нагружаются бумагами и грозят необходимостью закладывать для них при каждом суде двухэтажные здания.