Опоздание к прошлому. Глава четвёртая
...И П О Д Л О С Т Ь
Август. У меня каникулы. Месяц тянется бесконечно. Уже прочитала книгу Кента, с радостью обнаружив в ней фотографию Андрея. Когда никого дома нет, слушаю, подаренную Андреем, пластинку. Бернес поёт военные песни. Любимая песня Андрея - «Тёмная ночь». Слушаю, смотрю на фотографию и реву от тоски. Мама пристаёт с вопросами об Андрее. Кажется, она догадывается, что я влюбилась.
- Ну, будущий механик на корабле, - раздражённо отвечаю я на мамино любопытство. - Кто родители?.. Не знаю. Сколько лет? Какое это имеет значение?!
Отстала, наконец! Я вновь со своим дневником. Только ему могу рассказать о своей любви. Никому, даже Андрею, никогда не открою эту тайну. Любит ли он меня? Не знаю... Разве это важно? Главное для меня - видеть его, быть с ним рядом...
Наконец приходит сентябрь. На весь месяц училище отправляется в колхоз, на сбор картошки. Красивая осень и тяжёлый труд облегчают ожидание. Октябрь... Начались занятия. Учебный режим, практика отвлекают от грустных мыслей. Его фотография из дневника перекочевала в портфель с учебниками. Иногда, даже на занятиях, я быстро на него посмотрю, поглажу и кажется, что встретились...
Однажды в училище Зоя, мимоходом так, спросила:
- Ты летом встречалась с Андреем?
- Да, - отвечаю, не понимая, почему это её интересует.
- Илга говорит, что видела, как вы в лесу целовались...
- Ты что-то путаешь, - кипя от негодования, почти грубо её обрываю. - Илга не обо мне, а о себе рассказывала! Директор детсада ей выговор сделала за гулянье с парнями у забора детсада, а классная за это снизила оценку по практике. Об этом даже на собрании говорили...
- Что ты злишься?! Я только хотела сказать, что пора совместные вечера готовить, ноябрьские праздники скоро, потом Новый год...
- К ноябрьским ребята не успеют подготовиться. Ты знаешь - они в походе. А Новый год ещё не скоро. - Заканчиваю разговор и отхожу от Зои.
Бегу из училища домой, к своему дневнику, чтобы поделиться тревогой после разговора с Зойкой. Дома только Лёва. Я ставлю пластинку Бернеса и собираюсь описать очередной день...
Где дневник?.. Вчера я его положила под тетрадки... Где он?!..
- Лёва! Ты что-нибудь брал из моего секретера? Взял мою тетрадку?
- Нет, - удивлённо отвечает он, - я вообще твои книжки и тетрадки не трогаю.
Я перерываю всё... Но дневника нет!.. Скоро приходит домой мама. У неё торжественно строгий вид, а в руках... - мой дневник!
- Мама!! Как ты могла?! - шепчу я, понимая, что она всё прочла, и теперь нет больше моей, сокровенной тайны! - Зачем, зачем ты выкрала мой дневник?! - уже в истерике кричу на неё.
- Не кричи! - строго говорит мама. - Я - мама! И ничего в своём доме не краду! Подумаешь, прочитала дневник!.. Я должна всё знать о своих детях!.. И ничего особенного в нём нет. Евдокия Дмитриевна даже сказала, что очень талантливо написано...
- Ты школьной директрисе его показала?! Это же мой личный дневник! Понимаешь, личный!!! А ты его в школу потащила?!
- А с кем я ещё могу посоветоваться, что с тобой делать? Ты же с лета на себя не похожа! Евдокия Дмитриевна - педагог, тебя хорошо знает, она молодых лучше понимает!
Я от стыда, ужаса, обиды реву... Лёвчик гладит меня и тоже кричит на маму:
- Ты зачем Наткины тетради берёшь?! Мне не разрешаешь, а сама берёшь!
Приходит папа. Скандал прекращается, но только внешне. Я с мамой не разговариваю... Беру дневник и навсегда забрасываю его среди старых тетрадей. Больше нет у меня друга, с которым можно говорить обо всём.
Мама со мной очень ласкова. От этого ещё больнее. На ласку грубостью не ответишь, а острая обида на неё не проходит. Через пару дней, вечером, мы с мамой штопаем и чиним бельё.
- Донечка, если Андрей такой, каким ты его описываешь, то он очень хороший парень... - ласково говорит мама. - Только мне показалось, что он не по годам суровый, даже злой немного... Тебе не трудно с ним общаться?
- Нет, - отвечаю я, сжимаясь от предстоящих расспросов.
- А что значат твои слова: «Мы теперь совсем близки друг другу...»?
- Ничего не значат... Близки и всё.
- У тебя с ним что-то было?
- Ничего не было! - швыряя свою работу, огрызаюсь я. - Душами близки! Или такие отношения тебе не понятны? Ты всё с грязью смешиваешь?!
- Детонька, не сердись... Я же мама... Я за тебя волнуюсь... Влюбилась? Так это хорошо... Только у тебя чувства через край переливаются. Так и голову потерять можно. Ошибок наделать...
«Ну, зачем, зачем она лезет мне в душу?!» - я уже плачу от бессилия что-либо изменить и с тоской думаю - «Как мне всё это надоело!»
- Не плачь, Тулик! Не хочешь говорить, не надо... А что слышно в училище о распределении на работу?
- Ничего не слышно! - вновь грублю я. - Рано ещё... Я спать пойду.
