Говоря о русских драматических труппах в Одессе, я уже упомянул, что одно время там были две труппы: одна в городском театре у г. Фоллети, а другая -- в народном у графов Морковых. Впрочем, одно время труппа г. Фолетти, вследствие ремонта, кажется, городского театра, играла в Мариинском. Театр этот помещался рядом с Северной гостиницей, в Театральном проулке и был, насколько помнится, переделан из цирка. Не смотря на массу неудобств, в силу которых он впоследствии был закрыт, в стенах его, за короткое сравнительно время его существования, перебывало не мало знаменитостей и подвизались там не только русские, но и французские, итальянские и даже еврейские труппы. В описываемый мною сезон режиссером драматической труппы был К. Ѳ. Берг, а в состав труппы, между прочим, входили: Милославский, Рготчи, И. П. Новиков, Рахимов, г-жи Радович, М. Г. Ленская, Тургенева. Начало этого сезона мне особенно памятно по следующему обстоятельству. Берг назначил к постановке водевиль "Муж, жена и куропатка". На репетиции к Бергу подошел Милославский и серьезно заявил ему, что водевиль итти не может.-- Почему? спросил, недоумевая, Берг.-- Реквизита не достанешь, отвечал Милославский, "куропатку-то достанешь, но где взять мужа и жену? у нас в труппе нет". Действительно, не смотря на большой состав труппы, в ней не было ни одной пары, узами брака соединенной; Милославский и Воронина, Рютчи и Трусова, Берг и Радович, И. Новиков и Тургенева, Рахимов и Морвиль и т. д.-- все это были случайныя пары. Труппа все-таки была довольно удовлетворительная и имела успех. Любимцем публики в этом сезоне, кроме Милославского, был и К. Ѳ. Берг, хотя, как режисер, он возлагавшихся на него надежд не оправдал и, главным образом, вследствие присущей всем режисерам болезни -- пристрастия к "своим": и репертуар, и распределение ролей не раз вызывали в труппе недоразумения, доходившие до скандалов, что отчасти и влияло на сборы. Получая приличный оклад как артист, Берг как режиссер жалованья не получал, но, по окончании сезона, должен был получить от Фолетти особое вознаграждение по усмотрению последнего и в зависимости от дел.-- "Будет мне хорошо, будет и тебе хорошо"! сказал Фолетти, поручая Бергу режисерство. Замечу кстати, что Фолетти был человек очень добрый, но нервный и малейшие неудачи сильно на него влияли. При хороших сборах Фолетти был очень весел, лицо его улыбалось и цилиндр, с которым он никогда не расставался, лежал у него на затылке. Раз сбор плохой -- Фолетти шагал мрачнее тучи и цилиндр надвигался им ниже лба. Это было настолько всем известно, что справки о сборе наводились не в кассе и не в зрительном зале, а интересовавшийся яялялся за кулисы и смотрел на Фолетти: по положению цилиндра знали уже и о сборе. По окончании сезона, неудавшегося в материальном отношении, Берг явился к Фолетти за получением режисерских. По положению цилиндра на голове антрепренера, уже видно было, что ничего хорошего ожидать нельзя. Берг все-таки заикнулся о своем гонораре.-- Не дам! отрезал Фолетти.-- Почему?
-- Я что говорил в начале сезона, припомни: "будет мне хорошо -- будет и тебе хорошо!".--
-- Да, говорил,-- А вышло что? тебе хорошо, а мне скверно, значит я тебе за режиссерство и не должен", На чем впоследствии порешили – не знаю.
Свободное копирование
