В награду за службы свои и родичей два брата Ерофеевы с племянником понемногу собирали в свои руки все поместья, какими были наделены потомки Гаврилы Горяина. Сами они, особенно Кирило и Ларион, являются людьми несколько иного типа, не такими, какими были их отец и дяди; их уже коснулся постепенный поворот русской жизни на новый, еще не вполне определившийся путь. Записываясь на службу, они поступали не в поместную конницу, а в полки иноземного строя, в рейтары и драгуны. Пр и Алексее Михаиловиче число этих войск стало быстро увеличиваться; в них принимали не только беспоместных и малопоместных, как в первую половину XVII века, но дворян и детей боярских лучших статей.
Сыновья и внуки Ерофея рано попали под муштровку иностранных офицеров, и с тою же гибкостью и восприимчивостью, какою отличались их потомки XVIII века (мемуарист и его отец), скоро стали бойчее, живее и смышленее своей мелкой братии-деревенщины. В своих рейтарских полках они выслуживались в офицерские чины и в жилецких списках числились начальными людьми. По свидетельству современников, да и по самому смыслу службы, в жильцы производили самых расторопных и способных из дворян городовых списков. Жильцам давались самые разнообразные поручения в Москве и в рассылках по уездам; они же назначались состоять при посольствах; самых опытных по строевой службе посылали офицерами в новые полки. Жильцы часто имели случаи возвышаться в ряды стряпчих, ключников и другие придворные чины. Болотовы обладали, по-видимому, этими необходимыми данными для разнообразной службы; способности в тому же подкрепились некоторой привычкой в дисциплине под немецкой ферулой.
Кирило был сильнее всех родичей в грамоте; судя по некоторым документам, он писал привычною рукой, твердо, четко, как хороший дьяк.
С 1669 года имена Кирилы с Гаврилой появляются в жилецких списках, а в своих полках рейтар-копейщиков братья служат начальными людьми. Служба их и прежде была на виду; крайне небрежные заметки дьяков на полях жилецких книг указывают, где они отличались и какие награды получали. После перемирия Гаврила получил за Конотоп, за битву против Сапеги по 100 четей в поместье, по 10 и по 6 рублей деньгами; за разные службы от 1б64 года по 1679 год, за торжественное объявление наследником царевича Алексея -- по 100 четей и 12 рублей деньгами, всего на все более 500 четей.
Приблизительно столько же записали и Кириле, с прибавкой за рану под Нежином. В 1675 году Ларион Осипов появляется тоже среди жильцов на окладе в 315 четей. Всех наград по припискам дьяков ему полагалось до 500 четей; в том числе за Чигиринский поход и по случаю венчания царя Федора Алексеевича. В 1688 году всех троих Болотовых отставляют от службы. Читая приписки о наградах, можно подумать, что Болотовы получили чуть не боярские поместья; но эти пожалованья, подобно официальным окладам, далеко не соответствовали действительности: награды оставались на бумаге, а наши рейтары только беспрепятственно делили между собой выморочные поместья своих родичей.
Вне службы Болотовы внимательно занимались своим сельским хозяйством; как у Ерофея, в них сильна была жилка хозяйственности, и уже сказывались представители будущего землевладельческого класса.
