Киношкола (начало)
В Лицее театральной техники нам показали, что существует некий достойный мир. Мир, в котором не столь важны привычные, признанные в обществе ценности – удобно устроиться в жизни, иметь определенный набор вещей, приличные деньги или положение. Нам показали мир совершенно иных ценностей, в котором человек тоже может себя реализовать.
Именно поэтому я страшно полюбил театр. В 1958-1962 годах театр в Польше переживал эпоху расцвета. Для нашего театра это было золотое время. Время великих режиссеров, великих спектаклей, великих авторов (в 1956 году в Польше начали ставить западных драматургов), великих ролей, великих сценографов. Польский театр находился тогда на мировом уровне – хотя, конечно, существовал «железный занавес» и о таком культурном диалоге, как сейчас, не было и речи. В кино он еще иногда допускался, хотя и редко, но в театре это было исключено. Теперь театры гастролируют по всему свету. Тогда же никаких гастролей не было. Играли у себя дома, и всё.
Сегодня я не вижу в мире такого театра. Я бывал в театрах в Нью-Йорке, в Париже или в Берлине, но уровень там совсем иной. Тот польский театр связан с моей юностью, и тогда я открывал для себя нечто абсолютно новое и прекрасное. В теперешних спектаклях я не ощущаю прежнего уровня режиссерского, актерского, сценографического мастерства. А тогда я смотрел и поражался, что такое вообще возможно.
Я решил стать театральным режиссером. Тогда – как и сегодня – для этого требовалось высшее образование. Возможностей было много, но я подумал: почему бы не выбрать кинорежиссуру как путь к режиссуре театральной. В конце концов, это профессии очень близкие.
Конечно, одновременно приходилось как-то зарабатывать на жизнь. Не просить же денег у мамы, едва сводившей концы с концами. Около года я работал в отделе культуры районного совета на Жолибоже. При этом я еще писал стихи. Потом год работал в театре костюмером. Это было более интересно. Чтобы не попасть в армию, надо было где-нибудь учиться. Я поступил на преподавательские курсы и год занимался там рисованием. Пришлось сделать вид, что я хочу стать учителем рисования.
Рисовал я очень плохо. Впрочем, на этих курсах все и всем – рисованием, историей, польским, биологией, географией – занимались кое-как. Парни спасались от армии, а девушки – как правило, из провинции – рассчитывали выйти замуж или, поработав в варшавской школе, получить прописку. Каждому нужно было что-то свое. В школе на самом деле никто работать не собирался. А жаль - это очень хорошая профессия. Не помню, чтобы я встретил на курсах хоть одного энтузиаста педагогики.
