Долго ждала я желаемой встречи и дождалась, но он все не глядел и не смотрел на меня, -- не было возможности заговорить с ним. Так прошло несколько скучных вечеров, наконец, выпал удобный случай и я спросила его:
-- Ради бога, разрешите мое сомнение, скажите, за что вы сердитесь? Я готова просить у вас прощения, но выносить эту пытку и не знать за что, -- это невыносимо. Отвечайте, успокойте меня!
-- Я ничего не имею против вас; что прошло, того не воротишь, да я ничего уж и не требую, словом, я вас больше не люблю, да, кажется, и никогда не любил.
-- Вы жестоки, Михаил Юрьевич; отнимайте у меня настоящее и будущее, но прошедшее мое, оно одно мне осталось и никому не удастся отнять у меня воспоминание: оно моя собственность, -- я дорого заплатила за него.
Мы холодно расстались... И вот я опять вступила в грустную, одинокую жизнь, более грустную и холодную, чем была она прежде;-- тогда я еще надеялась, жаждала любви, а тут уж и надежды не было, и любовь моя, схороненная в глубине сердца, мучила и терзала меня. Все мне надоело, все, окружающие меня, сделались мне несносны, противны, я рада была скорому отъезду в деревню...
Село Федосьино, 1837 г.
Свободное копирование
