20 января
Есть в нашей Консерватории молодая барышня - прелесть; а имя ей Маруся Павлова. Выглядит брюнеткой, хотя не брюнетка; безукоризненная фигура и очаровательное лицо. Но её лицо я до сих пор не рассмотрел детально; не потому-ль, что я вообще не имею памяти на лица? Но, вероятно, и потому ещё, что не я её первый заметил, а меня на неё натыкали: Захаров, Канкарович, даже Боря Алперс, вскользь отзывались о ней, как об очень хорошенькой.
Я решил познакомиться с Павловой на вечеринке, где она должна была быть как представительница научного класса.
Побродив по коридорам и по залу, я скоро набрёл на Марусю Павлову, которая в обществе Кирлиана и ещё какой-то молодёжи продавала цветы и конфеты. Когда я увидел кучу кавалеров, которые тёрлись вокруг неё, у меня наполовину пропала охота. Я рассудил, что лучше сделать это в другой раз и, не дождавшись конца вечеринки, покинул таковую.
Меж тем в Петербург из Симферополя приехал на две недели Канкарович. Там он получил место директора музыкального училища, но всеми силами рвётся в Питер. Помню, он лет пять назад признал своим девизом мои слова, сказанные от его лица: «Или буду дирижёром, или пулю в лоб». А в Симферополе нет оркестра, да и не провинциальный оркестр нужен маэстро Канкаровичу. Приехал он потолкаться и повидаться с музыкальными светилами.
Свободное копирование
