Но уже в январе 1937 года, по предложению наркома обороны Ворошилова, Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение об освобождении Артузова и Штейнбрюка от работы в Разведупре и направлении их в распоряжение НКВД. Однако во внешнюю разведку Артузова не пустили, и он был назначен на скромную должность начальника Особого бюро НКВД — архивный отдел. После этого бывший заместитель начальника военной разведки СССР Артузов направил руководителю НКВД Ежову записку, в которой доложил о возможном троцкистском заговоре в Красной Армии. К записке Артузов приложил «Список бывших сотрудников Разведупра, принимавших активное участие в троцкизме», в котором перечислялись имена 34 человек. В мае 1937 года на совещании в Разведупре выступил Сталин, который заявил, что «разведуправление со своим аппаратом попало в руки немцев», и дал установку на роспуск агентурной сети. Уже в июне 1937 года Берзин принял дела у отстраненного от работы Урицкого и вновь занял кабинет начальника Разведупра РККА.
События развивались с калейдоскопической скоростью, и 19 августа 1937 г. в Москве состоялся партактив, который был проинформирован о том, что «пятнадцать дней назад начальник Разведуправления Берзин был отстранен от работы в связи с имевшими место арестами врагов народа Никонова, Волина, Стельмаха». В декабре 1937 года на партбюро Разведупра РККА был оглашен очередной список арестованных органами НКВД «врагов народа» (в списке значились имена 22 человек, в том числе Я. К. Берзин, O.A. Стигга и К. К. Звонарев (Звайгзне). Исполняющим обязанности начальника Разведупра был назначен помощник начальника 4-го Управления Александр Матвеевич Никонов.
Бывший начальник Разведуправления РККА и Главный военный советник в Испании Ян Карлович Берзин, создавший перед войной настолько мощную разведывательную сеть в Европе, был расстрелян в Москве 29 июля 1939 года как враг народа. Но помешать эффективной работе созданной им агентурной сети не смогли ни репрессии, ни глупость военачальников. Ян Карлович был реабилитирован посмертно.
В то далекое время мы очень были преданы нашим вождям и были уверены, что многие граждане нашей страны действительно являлись врагами народа. Конечно, были и не согласные с политикой нашего государства, мечтали о другом социализме с человеческим лицом. Таких было немного, но пострадали очень многие невинные люди, о чем мы узнали позже.
В спецшколе, куда я был направлен, предполагалось проучиться более одного года, чтобы лучше освоить английский язык и целый ряд специальных предметов, необходимых для будущей работы. Кроме того, в Министерстве иностранных дел необходимо было освоить консульское делопроизводство, визовые правила, поведение… Пришлось много трудиться, изучать все необходимые дисциплины, чтобы к приезду к месту будущей работы быть соответственно подготовленным.
Семья моя жила в Ленинграде и уже состояла из четырех человек.
Именно тогда один из наших работников в Лос-Анджелесе был обвинен в незаконных действиях против США, в том что собирал разного рода сведения технического и военного характера, что по закону Соединенных Штатов карается тюрьмой. Он был отпущен под залог до суда, а затем выслан на родину.
Провал произошел по следующей причине: наш работник получил информацию о состоянии подводного флота США, за что уплатил определенную сумму агенту, получив от него расписку. Этот документ (расписку) он оставил в кармане своего пиджака. На следующий день жена нашего работника, не проверив карманы, сдала костюм в химчистку японской фирмы. В тот же день супруги были арестованы, но под залог отпущены до суда. Через некоторое время состоялся суд, и нашего разведчика обменяли на американского агента.
Провал резидентуры в Лос-Анджелесе коснулся только одного агента и руководителя группы.
По этому случаю я был срочно подготовлен и отправлен вместе с семьей в Лос-Анджелес для продолжения работы резидентуры.
