5 декабря, вторник.
Рассказывают пропасть анекдотов об удальстве наших солдат в продолжение трехдневной баталии. Между прочим, на одного гренадера фанагорийского полка напали четыре француза и закричали: п_а_р_д_о_н, то есть сдавайся! Но он выстрелом убил одного, другого повалил прикладом, третьего приколол штыком, а четвертый бежал. Государь приказал представить себе храбреца.
"О чем вы задумались? -- шутя спросил я сегодня Петра Ивановича, -- кажется с "Гением" уладили, девицам Скульским стихотворения их исправили, графиням Гудович просодию объяснили и с барышней Баташевой склонения и спряжения кончили: день ваш наполнен, о чем же думать?". -- "А вот, любезный, о чем я думаю, -- пресерьезно отвечал мне Петр Иванович, -- у какого Николы завтра слушать обедню? У Николы явленного, у Николы дербенского, у Николы-большой-крест, у Николы-красный-звон, у Николы-на-щепах, у Николы-в-столпах, у Николы-в-кошелях, у Николы-в-драчах, у Николы-в-воробине, аль у Николы-на-болвановке, у Николы-в-котелках, или у Николы-в-хамовниках? Ко всем не поспеешь, а поехать к одному, так чтоб другие причты не обиделись: все приглашали на храмовый праздник и угощение".
Вот подлинно душа-то ангельская!
Я так завтра отправлюсь к Николе-на-курьих ножках: там у Лобковых три праздника: приходский, именины сына и рождение насмешницы ma tante, которой, по уверению отца, минет 19 лет, хотя мать считает ей только 17. Но сколько бы ни было, она точно мила; со временем насмешливость исчезнет, потому что с летами, говорят, чувствуют больше нужды в людях, а веселость и остроумие останутся. Я поеду поздравить ее и повезу ей букет, разумеется, стихотворный или, лучше, смехотворный.
Свободное копирование
