авторів

1427
 

події

194062
Реєстрація Забули пароль?
Мемуарист » Авторы » Apollon_Grygoriev » Мир суеверий - 1

Мир суеверий - 1

16.07.1827
Москва, Московская, Россия

II
МИР СУЕВЕРИЙ

   Хорошая вещь -- серьезные и захватывающие жизнь в ее типах литературные произведения. Мало того, что они сами по себе хороши, положительно хороши, -- они имеют еще отрицательную пользу: захвативши раз известные типы, художественно и рельефно увековечив их, они отбивают охоту повторять эти типы.

   Вот, например, не будь аксаковской "Семейной хроники", я бы неминуемо должен был вовлечься в большие подробности по поводу моего деда, лица, мною никогда не виданного, потому что он умер за год до моего рождения,[1] но по рассказам знакомого мне, как говорится, до точки и игравшего немаловажную роль в истории моих нравственных впечатлений.

   Теперь же стоит только согласиться на общий тип кряжевых людей бывалой эпохи, изображенной рельефно и вместе простодушно покойным Аксаковым, да отметить только разности и отличия, и вот образ, если не нарисованный мной самим, то могущий быть легко нарисован читателем.

   Дед мой в общих чертах удивительно походил на старика Багрова, и день его, в ту эпоху, когда он уже мог жить на покое, мало разнился, судя по семейным рассказам, от дня Степана Багрова. Чуть что даже калинового подожка у него не было, а что свои талайченки,[2] даже свои собственные калмыки были, это я очень хорошо помню. Разница между ним и Степаном Багровым была только в том, что он, такой же кряжевой человек, поставлен был в иные жизненные условия. Он не родился помещиком, а сделался им, да и то под конец своей жизни, многодельной и многотрудной. Пришел он в Москву из северо-восточной стороны в нагольном полушубке, пробивал себе дорогу лбом, и пробил дорогу, для его времени довольно значительную. Пробил он ее, разумеется, службой, и потому пробил, что был от природы человек умный и энергический. Еще была у него отличительная черта -- это жажда к образованию. Он был большой начетчик духовных книг и даже с архиереями нередко спорил; после него осталась довольно большая библиотека, и дельная библиотека, которою мы, потомки, как-то мало дорожили...

   Странная вот еще эта черта, между прочим, и опять-таки черта, как мне кажется, общая в нашем развитии, -- это то, что мы все маленькие Петры Великие на половину и обломовцы на другую. В известную эпоху мы готовы с озлоблением уничтожить следы всякого прошедшего, увлеченные чем-нибудь первым встречным, что нам понравилось, и потом чуть что не плакать о том, чем мы пренебрегали и что мы разрушали. Мне было уже лет одиннадцать, когда привезли нам в Москву из деревни сундуки с старыми книгами деда. А то была уже эпоха различных псевдоисторических романов, которыми я безразлично упивался, всеми от "Юрия Милославского"[3] до "Давида Игоревича"[4] и других безвестных ныне произведений, от "Новика"[5] Лажечникова до "Леонида"[6] Рафаила Зотова. Странно повеяли на меня эти старые книги деда в их пожелтелых кожаных переплетах, книги мрачные, степенные, то в лист и печатанные славянским шрифтом, как знаменитое "Добротолюбие",[7] то в малую осьмушку, шрифтом XVIII века, и оригинальные вроде назидательных сочинений Эмина,[8] и переводные вроде творений Бюниана и Иоанна Арндта,[9] и крошечные и полуистрепанные, как редкие ныне издания сатирических журналов: "И то и се", "Всякая всячина". Как теперь помню, как я глядел на них с каким-то пренебрежением, как я -- а мне отдали право распорядка этой библиотеки -- не хотел удостоить их даже чести стоять в одном шкапу с "Леонидами", "Постоялыми дворами", "Дмитриями Самозванцами"[10] и другим вздором, которым, под влиянием эпохи, наполнил я шкап, отделивши от них только сочинения Карамзина, к которому воспитался я в суеверном уважении. Помню, я даже топтал их ногами в негодовании, а все-таки, пожираемый жаждою чтения, заглядывал в них, в эти старые книги, и даже начитывался порою сатирических изданий новиковской эпохи (Рослад и других од,[11] равно как сочинений Княжнина и Николева одолеть я никогда не мог) и знакомством своим с мыслью и жизнью ближайших предков обязан был я все им же, старым книгам. И как я жалел в зрелые годы об этой распропавшей, раскраденной пьяными лакеями и съеденной голодными мышами библиотеке. Но увы! как и везде и во всем, поздно хватаемся мы за наши предания...

   Дед мой был знаком даже с Новиковым, и сохранилось в семье предание о том, как струсил он, когда взяли Новикова,[12] и пережег[13] множество книг, подаренных ему Николаем Иванычем. Был ли дед масоном -- не могу сказать наверное. Наши ничего об этом не знали. Лицо, принадлежавшее к этому ордену[14] и имевшее, как расскажу я со временем, большое влияние на меня в моем развитии, говорило, что был.

   Дед и мир, когда-то вокруг его процветавший, мир довольства и даже избытка, кареты четверней, мир страшного, багровского деспотизма, набожности, домашних свар -- это была Аркадия для моей тетки, но далеко не была это Аркадия для моего отца, человека благодушного и умного, но нисколько не экзальтированного.



[1] ... умер за год до моего рождения... -- Внук писателя В. А. Григорьев в статье "Потревоженные тени" предполагает, что на самом деле дед Г. умер уже после рождения мальчика, не перенесши "позорного" увлечения, сына крепостной девушкой (Пcс, с. XVII); достоверных сведений о времени смерти деда, однако, нет.

[2] ... талайченки... -- Точнее -- "танайченки". -- Имеется в виду персонаж "Семейной хроники" С. Т. Аксакова, крепостной мальчик Никанорка Танайченок.

[3] "Юрий Милославский" -- роман M. H. Загоскина (1829).

[4] "Давид Игоревич" -- исторический роман Рудневского "Давид Игоревич, князь Владимирский, или 1097 г.". 4 части, М., 1834.

[5] "Новик" -- роман И. И. Лажечникова "Последний Новик, или Завоевание Лифляндии в царствование Петра Великого" (1831).

[6] "Леонид" -- роман Р. М. Зотова "Леонид, или Некоторые черты из жизни Наполеона" (1840).

[7] "Добротолюбие" -- "Добротолюбие, или Словеса и главизны священного трезвения, собранные от писаний святых и богодуховных отец". 4 части. М., 1793-1794.

[8] ... назидательных сочинений Эмина... -- Труды Ф. А. Эмина "Путь ко спасению" (1760-е гг.) и "Нравоучительные басни" (1764).

[9] ... творений Бюниана и Иоанна Арндта... -- Наиболее известны нравоучительные труды Дж. Бюниана (Баньена) -- "Путешествие пилигрима" (1678) и И. Арндта -- "Об истинном христианстве" (1605). Полный перечень русских переводов этих авторов см.: Псс, с. 274.

[10] ..."Постоялыми дворами", "Дмитриями Самозванцами".... -- "Постоялый двор" -- роман А. П. Степанова (1835); "Димитрий Самозванец" -- роман Ф. В. Булгарина (1830).

[11] ...Рослад и других од... -- Возможно, здесь опечатка и должно быть "Россиад" (поэма M. M. Хераскова "Россияда", 1779).

[12] ... взяли Новикова... -- По велению Екатерины II Н. И. Новиков в 1792 г. был арестован и заключен на 15 лет в Шлиссельбургскую крепость за свою просветительскую и масонскую деятельность (был досрочно освобожден в 1796 г. после смерти Екатерины II).

[13] ...пережег... -- В первопечатном тексте было "перенес"; исправлено по смыслу: Материалы, с. 11; Пcс, с. 11.

[14] Лицо, принадлежавшее к этому ордену... -- Возможно, К. С. Милановский (см. с. 412-413).

Дата публікації 15.10.2020 в 11:56

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридична інформація
Умови розміщення реклами
Ми в соцмережах: