Августовская поездка в Киев решила нашу с Василием Николаевичем судьбу. Договорились соединиться: Василий Николаевич должен был приехать в Москву, предположительно 7 ноября. Но затем отложил переезд до нового Рождества, затем до старого. Писал мне письма.
Киев. 10.X.1923 г.
Да, да, да! Я твой. Но что же ты, миленькая, молчишь? Сегодня 10-е, и я его не забыл, а от тебя давно уже нет ни слова.
Родненькая моя дитя! Что с тобой? Почему ты ничего не пишешь? Каждый день, приходя домой, застаю одно: на письменном столе ничего нет. Может быть, ты уже и забыла меня? А я тебя помню. Ни на одну минуту не забываю. Когда я бываю в отъездах, тогда я тихо думаю о тебе и заглядываю в будущее. Потому что тогда я бываю совершенно один, настолько один, как если бы жил не между себе подобными. Но когда я здесь, тогда меня бурно тянет к тебе: меня окружают мне подобные, но далекие чужие, и я чувствую, что только ты можешь дать мне ласку и тепло. <…>
Хочу, чтобы ты была здорова.
Сейчас уже не езжу. Начались серьезные занятия, много работы. Спешу закончить, чтобы сегодня отправить.
Будь здорова! Твой В.
Я не выдержала разлуки и в декабре 1923 года взяла отпуск на неделю, дала телеграмму Василию Николаевичу и поехала сама в Киев. Он встретил меня на вокзале и отвез в гостиницу "Palace Hotel" на Крещатике (б. Фундуклеевской). Но 31 декабря я переехала на Некрасовскую, где Василий Николаевич жил с матерью Марией Матвеевной и двумя нянями из их нежинского дома. Всем было сказано, что я приехала прямо с вокзала. Новый год мы встречали все вместе в семье Москаленко.
Свободное копирование
