1 февраля. — <...> Л. Толстой, когда он, еще думая о «Декабристах», начал «1805-й год», написал о себе, что чувствует себя «писателем всеми силами своей души...».
Почему, при глубоком убеждении в своей художественной зрелости, я эти годы не являюсь писателем всеми силами души? Что мешает?
Прежде всего привычка отвлекаться от своего труда делами «общественности» (а чаще — иллюзией таких дел). Боязнь, что если я отойду от этих дел, мне это отомстится. Дальше — старание отвечать услугой на всякую просьбу, либо по зову совести, либо по внедренному воспитанием навыку вести себя «комильфо».
Не наговариваю ли я на себя? Не проще ли, не грубее ли все это? Не матушка ли лень широкой, толстой своей задницей расселась на моей дороге?
Нет. Не было за эти годы дня, чтобы спала моя душа и чтобы не хотела голова вертеть своими жерновами. Но вывернуть просто так все, что творится во мне, на бумагу — не умею и не могу. Есть блюда, которые должны долго готовиться, прежде чем поспеют к столу.
Не все силы души созрели. А гадать — почему? — бесполезно.
Свободное копирование
