2 октября. Явились из Министерства просвещения и убеждали принять участие в конкурсной комиссии по учебнику советской литературы для 10-го класса. Перед этим доставили мне четыре макета вариантов этого труда. Они страдают тем же пороком, что и макеты «Истории советской литературы» — прежде всего — слишком малой историчностью. Взяты пять-шесть имен писателей, составляющих как бы устои всего развития почти 40-летней истории. Им посвящены обширные разборы, в которых произведения избираются только по признаку воспитательной ценности. Устранена литературная борьба, столкновения и противоречия. Движение идет в безвоздушном пространстве, от победы одного «классика» к победе другого. Каждый «классик» оценивается в превосходной степени. Поэтому тональность глав о Горьком мало отличима от глав об Островском (Николае). Шолохов похож на Ал. Толстого. Кроме этих глав, во всех вариантах дано кратчайшее обозрение многих десятков имен писателей и сотен имен героев, запомнить которые ученик не может, так как перечисление их беспредметно. Словом, историко-литературный учебник беспомощен, методически не продуман. Заниматься спорами о вариантах не имеет смысла: они мало различимы.
Мне совершенно очевидно, что делать в конкурсной комиссии нечего, а приглашают меня, дабы присутствием в ней писателя создать видимость авторитетности всего предприятия. Отказ мой принят был с сокрушением, но было ясно, что сокрушаются о нарушении удобного для министерства плана и только.
Свободное копирование
