авторів

1427
 

події

194041
Реєстрація Забули пароль?
Мемуарист » Авторы » Ekaterina_Sudakova » Крутые ступени - 18

Крутые ступени - 18

01.06.1936
Гомель, Беларусь, Беларусь

Во второй половине огромного дома моей хозяйки жила ее дочь с мужем и двумя детьми. Иногда и я тоже приходила в общую столовую, к вечернему чаю. Поневоле велась беседа. И вот однажды эта благополучно живущая в благополучной семье дочь моей хозяйки сказала мне прямо в лицо: "И вам не стыдно, такой молодой и здоровой (о, здоровой!) женщине жить на шее у человека, который вас не любит, который вас бросил?! Где же ваше самолюбие?.."

Будь проклят тот час, когда были брошены в меня, как камни, эти ужасные слова! А женщине этой даже нет прощения, даже в воспоминаниях моих, ибо она нашла во мне самое уязвимое место - ахиллесову пяту мою - я была иждивенкой!

Малышу было уже три месяца. Он уже пытался сам садиться и уже хорошо находил меня в комнате своими огромными серыми глазами. Я была неопытна, а подсказать мне добрый совет плюнуть на самолюбие и хотя бы один год не идти на работу мне было некому. Семейство, где я жила - все были мои потенциальные недоброжелатели и по нации и по вере.

Я пошла искать работу. Я снова вспомнила токарный станок. Только станок уважала я, и никакие "культурно-массовые" должности при клубах мне были не нужны, они мне были чужды и ненавистны.

Устроилась на завод "Сельмаш". Две недели привыкала к станку. Малыш мой был в яслях. Через две недели разразилась катастрофа! Ребенок мой - моя жизнь, мое дыхание - заболел смертельно-опасной болезнью - тяжелейшим колитом! Меня с ним поместили в детскую больницу. Шел З6-ой год. В этом году неслыханная жара разразилась в Белоруссии. В больнице все было переполнено - и палаты, и коридоры, и веранда, и даже прихожая и вестибюль. Страшная духота, вонь и частые душераздирающие вопли матерей, у которых умирали на руках их малютки. Смертность была потрясающая. Мне показалось, что я попала в чистилище, а может быть и хуже того. Вконец замученные сотрудники больницы день и ночь мелькали по палатам в белых своих халатах. Ответом на их усилия была смерть, смерть, смерть. Умирали дети, не в силах вынести безумную жару этого лета. Токсическая диспепсия - детская холера!..

Меня поместили в угол большой палаты. Маленькая кроватка без перил, тумбочка, табурет - сущая голгофа для матери, и все. "Если умрет - мне не выдержать", - мелькнуло тогда в моей голове. И началась борьба. В сущности даже и не борьба, а мое бездейственное бдение над угасающей жизнью ребенка. Так продолжалось целых четыре дня! Hикто из врачей не подходил к моей кроватке. Врачи, медсестры бросались активно спасать только годовалых и двух- и трехгодовалых детей, а трехмесячный ребенок, они знали это, почти обречен, они и не спешили тратить свои силы и время на таких маленьких. Я не винила врачей, по-своему они были правы. Hо прошло два дня, как я заметила во время обхода: если сдающий дежурство врач говорил, указывая на больного, слово "тяжелейший", значит, ребенок обречен, значит, ночью этой он умрет. Если врач говорил "тяжелый" - была еще надежда, что ребенок останется жить. Три дня о моем сыне говорилось - тяжелый. Hа четвертый день я услышала это беспощадное слово - тяжелейший. И никто - ничего. Hи лекарств, ни процедур. Я схватилась - надо действовать! Hадо - но как? Hадо совершить что-либо небывалое, ошеломляющее; надо обратить на себя внимание. Силы мои напряглись и удвоились. Hе долго думая, я влетела в ординаторскую, куда нам, матерям было запрещено входить, а я прямо ворвалась. Встала посреди комнаты - все вдруг обернулись ко мне. Через долгую паузу раздельно и внятно я произнесла: "Если мой сын умрет - я убью кого-нибудь из вас, и мы будем квиты!

Все врачи были исключительно - женщины; больше того все врачи были исключительно еврейки. Словно бомба разорвалась в ординаторской - так все вдруг засуетились, забегали. Сразу же была принесена "История болезни". Раскрыли эту историю и ни одной записи, кроме имени-фамилии и диагноза - "колит". И сразу же всем кагалом побежали в палату к больному. Да, тяжелейший, ничего не скажешь. Ребенок весь истаял, как восковая свечка. И тут же начались процедуры: вливание физиологического раствора, разнообразные клизмы, компрессы, уколы, грелки... Да что толку-то! Мальчик мой уже не мог глотать, он уже не закрывал плотно глазки и тихо стонал, как взрослый человек. Личико его стало старческим, а ручки и ножки - повисли, как тонкие стебельки; он медленно истекал кровью. Врачи сказали: если остановим кровотечение, то он, возможно, будет жить.

Дата публікації 10.08.2020 в 18:48

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридична інформація
Умови розміщення реклами
Ми в соцмережах: