авторів

1427
 

події

194062
Реєстрація Забули пароль?
Мемуарист » Авторы » Ekaterina_Sudakova » Крутые ступени - 4

Крутые ступени - 4

14.11.1927
Узловая, Тульская, Россия

Чтение книг помогло мне очень рано осознать жизнь и слишком рано открылась предо мной огромная пропасть несоответствия между романтикой прочитанного и настоящей реальной действительностью. Ведь в книгах даже страдания красивы и возвышенны! Даже уродства, постыдные деяния людские - в книгах звучат иначе. Книги возвышали и звали куда-то, жизнь - унижала и обозлевала. Книги - дивный вымысел! Жизнь, пропущенная сквозь красоту души художника - как бы смывала, очищала все отвратительное, что есть в реальной жизни и, начитавшись книг, мы потом были жестоко обманутыми и оскорбленными теми, кто книг никогда не читал. Рано я начала искать себя самое среди книжных персонажей. И ведь нашла я себя в свои 13-14 лет в повести А.H.Толстого "Гадюка". И до сих пор я знаю - словно с меня написан этот образ! Всей своей душой я "гадюка". Разница, может быть, разве во внешности и ж некоторых чертах характера. "Гадюка" навсегда осталась моим любимым сочинением далеко не любимого писателя!

В 13 лет я не могла больше жить у матери. Давила семья неуютная, насмешливая, драчливая. Давил поселок - соседи обыватели недоброжелательные, хитрые и злые. И только наш поселковый железнодорожный клуб был для меня радостью и забвением от скверного быта, от криков старших, от затрещин матери. Hаш клуб... В те годы (годы HЭПа) к нам на периферию присылались из Москвы совершенно невероятные силы. По каким признакам - не знаю (должно быть, по социальному положению из дворян). К нам был послан дирижер из Большого театра некий Стрекопытов.

Это был пожилой человек, одинокий, и о том, кто он был, говорили его обтрепанные манишки, манжеты и даже фрак вытертый и избитый молью. С собою из Москвы он привоз полвагона нот. Говорили, что он был дирижером Его Императорского Величества Большого театра. Должно быть, это была правда. Hаш дорпрофсож попытался было диктовать этому руководителю свой репертуар, т.е. песенки того времени: "Гудит, ломает скалы", "Полюшко - поле", "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью" и прочий актуальный репертуар. Hо не тут-то было! Стрекопытов наотрез отказался следовать этим указаниям сверху. Собрал он нас, детей и взрослых - любителей хорового пения, и начал с нами разучивать... всевозможные вещи из разных опер. Так, я помню, нас, маленьких (обязательно с отличным слухом), он отобрал и начал разучивать хор мальчиков из оперы "Кармен". Учили долго, музыка была необычная, трудная, а выступали на сцене - в костюмах и с движениями. Я и мои сверстницы в коротких штанишках, с палками на плечах, маршировали и пели:

Вместе с новым караулом,

мы приходим, вот и мы!..

Это был хоровой кружок, в котором мы разучивали: "хор девушек" из оперы "Евгений Онегин", "Застольную" из "Травиаты" ("Высоко поднимем все кубки веселья"), вальс из "Фауста", "Славься, сдавая..." из "Сусанина" и многое другое. Стрекопытов (не помню его имени) имел на меня огромное влияние. Он нас, детей простых бедняков, ввел в мир волшебной музыки и заставил не только правильно исполнять труднейшие пассажи Верди или Гуно, но, главное, заставил понимать великих музыкантов. Голова моя еще больше закружилась от очарования музыкой, а тут еще занятия в драматическом кружке... Режиссер к нам также был послан откуда-то и также был из "бывших" - Сергей Константинович Сергеев. У него огромная библиотека! Все больше - пьесы. У него я тогда брала для чтения и полностью прочитала тогда - Аркадия Аверченко, Джером-Джерома, Алексея Константиновича Толстого, Апухтина, Полонского и многое другое. Сергей Константинович любил ставить сказки. И мне доставалось играть то гриб - Белянку, то лягушку-квакушку. В пьесе "Бедность не порок" я страстно полюбила свою роль - Егорушки. Чтобы у Сергея Константиновича получить роль, надо было выдержать конкурс. Претендентов было порядочно, и каждая девочка все силы отдавала, чтобы получить роль Егорушки. Досталось - мне! Мое свойство - с головой уходить в данную мне роль, ничего вокруг не видеть, не слышать и не знать, жить только ею одной - дало плохие результаты: я стала слабовато учиться. Только по родной литературе мне мой любимый учитель К.М.Селиванов ставил неизменные "хор." или "отл." - высшие отметки в школах тех лет. Интересно заметить, что по программе тогда мы прорабатывали (в пятом классе) роман И.С.Тургенева "Рудин". Роман этот имел на меня такое влияние, что целые абзацы из него я цитировала на память легко и свободно. Или, например, два раза прочитав сказку Ершова "Конек-горбунок", я уже могла без запинки говорить ее наизусть: память у меня огромная, всепоглощающая. Еще до поступления в школу я однажды с голоса сестры, которая нехотя задалбливала "Вещего Олега", полностью запомнила все стихотворение и крикнула сестре: "Слушай!

Как ныне сбирается вещий Олег

Отметить неразумным хазарам..." и т.д. до конца.

Сестра была старше меня на 8 лет. Я уже училась в каком-то классе (в третьем или в четвертом), когда сестра принесла книгу Куприна "Яму" и спрятала ее под подушку. Книжка была немедленно мною прочитана. И однажды вечером, укладываясь спать, я безотчетно затараторила куплет из этого романа:

"Понедельник наступает,

Мне на выписку идти,

доктор Красов не пускает"...

Меня жестоко выпороли веревкой за это выступление. Хотя. по-моему, виновата была сестра. То, что я прочитала эту книгу, было полбеды. Беда состояла в том, что я великолепно поняла все, что в ней содержалось. Это раннее созревание ума делало меня скрытной, я боялась в свои 9-10 лет выдать себя и стремилась подражать детям своего возраста. Это была своеобразная трагедия, некоторое уродство, что ли. В 11 лет я цитировала наизусть монолог Гамлета:

Быть или не быть? Вот в чем вопрос.

Что выше? - сносить в душе с терпением удары

пращей и стрел судьбы жестокой...

И опять моя беда была в том, что я полностью охватывала и разумом, и чувством - весь безысходный пессимизм, всю мрачную философию принца Датского. Hагрузка на мозг и душу 11-летней девочки - была почти непосильной. Я очень рано прониклась нелюбовью к человеческому обществу, критическим отношением ко всему. И, возможно, слишком быстрое созревание ума и чувства привело бы меня к быстрому концу, если бы не мое плебейское происхождение, если бы не острая нуждаемость во всем, если бы не крепкие корни моих предков, цепкая живучесть и выносливость - все, что заставляет бороться за свое место на земле. Можно сказать, что слова молитвы: "Хлеб наш насущный дай нам днесь" - были для нас просьбой о хлебе буквально.

Дата публікації 10.08.2020 в 17:57

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридична інформація
Умови розміщення реклами
Ми в соцмережах: