Грохот разрыва и падающих невдалеке осколков возвестил начало обстрела. Сразу же медработники и больные, находившиеся в кабинетах, вышли в коридор. Последним из своего кабинета вышел старый производственник, доктор Гилько Лев Антонович. Не торопясь, старыми трясущимися руками сложил он истории болезни, спрятал в портфель чистые бланки больничных листов, представляющих собою некоторую ценность, и вышел с портфелем из кабинета.
В следующий момент сильный взрыв потряс все здание. Снесены снарядом оставшиеся от предыдущего обстрела две колонны подъезда. Эти старинные украшения вторично спасли внутренность здания, приняв на себя удар. Как опустошительный смерч, пронесся по трем кабинетам к регистратуре, перемешав кирпичи, обломки мебели, стекло, штукатурку, медикаменты. Мелкая кирпичная розовая пыль забивала глаза, нос, попадала в рот, противно хрустела на зубах.
Не прошло еще и одной минуты, мы все еще не успели прийти в себя от пережитого, как в образовавшуюся громадную, зияющую дыру в стене помещения регистратуры в первом этаже начали быстро впрыгивать бойцы МПВО с ломами, готовые откапывать засыпанных. Мы сделали перекличку и обнаружили, что среди медработников пострадавших не было. Больных в это время в поликлинике было мало, так как громадная часть населения была эвакуирована из Ленинграда. Больных, посетивших в этот день поликлинику, успели отвести в безопасное место. Поэтому бойцов МПВО отпустили.
Снаряды падали с короткими интервалами. Следующий снаряд попал между больницей и поликлиникой, вырвав кусок трехкирпичной стенки в одной из палат больницы, откуда только что были эвакуированы тяжелые больные. Третий снаряд попал в дрова, сложенные во дворе, четвертый — в клумбы, пятый, шестой, седьмой — на территорию под окнами хирургического кабинета поликлиники.
Еще вначале обстрела мы получили распоряжение в промежутках между двумя разрывами перейти в соседнее бомбоубежище и развернуть там подачу первой помощи. Туда и перебежал весь медперсонал. В поликлинике осталась бригада из двух врачей и сестер для обслуживания случайно попавших к нам раненых. Но это могло быть именно случайно, так как всем было видно, что на этот раз объектом нападения фрица была медсанчасть.
Мы сидели в центре поликлиники в помещении, не имеющем окон, под вторым этажом. Сидели все вместе и никак не могли рассредоточиться. Поликлиника находилась под ураганным обстрелом. Все здание потрясалось от разрывов снарядов, уничтожены были все стекла, вырвано много оконных рам. Осколки кирпича, пыль покрыли толстым слоем перевязочный стол в хирургическом кабинете, медикаменты, материал. В моем кабинете осколок снаряда, выбив стекло в окне, расколол толстое зеркальное стекло на письменном столе и исковеркал телефонный аппарат.
Пока не была прервана телефонная связь из Райздравотдела, непрерывно звонила первый инспектор и при каждом разрыве в ужасе кричала в телефонную трубку: «Прячьтесь, прячьтесь», не давая возможности мне спрятаться. Наконец и эта связь прекратилась, выключился свет, прекратилась подача воды из водопровода.
Ах, какой чудный звук, шум моторов наших бомбардировщиков! Они летят, крылатые воины, наши спасители. Сейчас они заставят замолчать фрица. И у нас появляется надежда на спасение, на конец этого ужасного обстрела.
И в самом деле, через несколько минут объявили о прекращении обстрела.
