Лагерь при Риге - 2

Наконец, чрез несколько недель, пришли мы в назначенное нам для лагеря место. Оное лежало верст за двадцати от Риги и неподалеку от реки Двины при мызе Пребстингоф. Поелику тогда все полки стояли неподалеку друг от друга и город Рига наполнен был генералами, то всякий полк старался перещеголять других как экзерцицией, так порядком и украшениями своего лагеря. Мы должны были последовать им в том и, расположивши лагерь свой наипорядочнейшим образом, во всей форме старались также украсить оный по возможность. Наилучшее украшение состояло тогда в пирамидах и в убирании, так называемых, ротных улиц. Всякий ротный командир старался перещеголять в том других и украшал улицу роты своей коликое можно, усыпая ее разными песками и выкладывая дерном разные фигуры и украшения. Легко можно заключить, что я был в сем случае не из последних. Я хотя и не был еще ротным командиром, но как князь, по известным своим порокам и беспечности, во всем на меня положился и ротою не столько он, сколько я правил, то, пользуясь искусством своим в рисованье, употребил я все, что мог, к лучшему украшению нашей ротной улицы, и могу сказать, что была она всех лучше и составляла сущий цветник, расположенный со вкусом и украшенный так, что всякому в глаза метался и побудил многих перенимать у меня. Но как все сии украшения не могли нас защищать от суровости ветров и стужи, и в палатках целое лето жить было несколько жутко и скучновато, то второе наше попечение было, чтоб как-нибудь обострожиться. Всякий офицер, который сколько-нибудь был в достатке, старался сгородить себе какую-нибудь избушку, а солдаты начали копать и делать себе землянки. Итак, не успело несколько недель пройтить, как позади полку явилась вдруг уже изрядная деревенька. Я имел у себя также изрядную светличку, которую солдаты нашей роты в одну неделю для меня построили, ибо надобно знать, что хотя бы я мог стоять опять вместе с князем, или, того лучше, с моим зятем, но как мне не хотелось служить никому в отягощение, а хотелось всего паче иметь совершенную свободу упражняться в том, в чем мне хочется, чтоб не мог я иметь никакого в том помешательства, то и решился стоять один и вести собственное свое хозяйство. Светличка у меня была такая хорошенькая: два было в ней окошечка с бумажными рамами, а кровать, небольшой складной столик, скамеечка и складное стульцо составляли мои мебели. Я мог в ней себе сидеть и читать и писать спокойно.