Егорычев мотался в командировках, стараясь залатать прорехи.
С нового замминистра глаз не спускали. И очень не нравилось наверху, что Егорычева на местах радушно встречали первые секретари обкомов, председатели облисполкомов. Не нравилось, как он себя ведет: не кается, деловой, энергичный.
И решили тогда отправить его подальше: послом в Данию. Четырнадцать лет был Егорычев «невъездным». Правда, года три спустя после его назначения приехал в Данию И.В. Капитонов, секретарь ЦК по кадрам. Это ему поручалось пристраивать провинившихся. «Надо поговорить, — заявил гость, — но без посторонних ушей». «Нет проблемы, Иван Васильевич, пойдем в комнату шифровальщиков. Там уж наверняка не будет посторонних». «Нет, давай на природу поедем, там и поговорим».
Отвез гостя посол в лучший рыбный ресторан у моря. Метрдотель встретил Егорычева сладчайшей улыбкой, отвел самый удобный столик.
— Николай, — сказал Капитонов, — а тебя в Москве ждут.
Было ясно, кто ждет, но с повинной, раскаявшегося.
— Нет, Иван Васильевич, каяться не поеду. Если МИД вызовет — на совещание или для консультаций — пожалуйста.
— Это ты окончательно решил?
— Не обессудьте, — развел руки Николай Григорьевич…
В Москву его вызвал уже Горбачев и отправил послом в Афганистан. Это был очень ответственный момент — начинался вывод советских войск. Егорычев с гордостью вспоминает: первые пятьдесят тысяч солдат были выведены домой без потерь — совпосол и глава афганского государства Наджибула точно выполняли все договоренности.
А потом министром иностранных дел стал Э.А. Шеварднадзе. Егорычева он не любил — тоже за самостоятельность и независимость. А заодно, назначив новым послом в Афганистане своего первого заместителя Воронцова (что неслыханно в мидовской практике!), министр убил и второго зайца — набиравшего силу соперника отправил подальше от Москвы.
…С Егорычевым мне работалось хорошо. Я должен был быть доволен.
Но рвался я в газету, на творческую работу. Школа, пройденная в горкоме, была полезной, но учиться в ней вечно я не хотел. И в июне 1963 года бюро горкома утвердило меня редактором «Вечерней Москвы».
Так я вернулся домой. В 34 года стал самым молодым редактором столичной газеты. Начался новый этап жизни.
