В начале моей врачебной деятельности произошел случай, который запомнился на всю оставшуюся жизнь. В Морозовскую больницу (тогда она называлась Первой детской клинической больницей) в хирургическое отделение, где лежали дети с онкологическими заболеваниями, привезли мальчика 14 лет на костылях. Он был из детского дома, где у него обнаружили злокачественную опухоль бедра. Опухоль была настолько больших размеров, что ему в загородной больнице пришлось ампутировать ногу. Для долечивания мальчика после договоренности привезли к нам. В то время я был еще молодым врачом, легко находил общий язык с больными детьми и их родителями. Вот именно по этой причине, как я полагаю, меня назначили лечащим врачом этого больного.
Первая же встреча с ним произвела на меня угнетающее впечатление, которое я постарался по возможности скрыть. Больной был еще подростком, но его грубый прокуренный голос, неприкрытый негативизм и речь с нецензурными выражениями, делали контакт с ним почти невозможным. От мальчика пахло немытым телом и дешевыми сигаретами, но заставить его принять душ и бросить курить было вне наших сил. Мои беседы с ним также ни к чему не привели. Он знал, что у него удалена опухоль и что ему нужно продолжать лечение, но категорически отказывался от любых процедур. Заигрывая с медицинскими сестрами, он позволял себе пошлости. Понимая невозможность содержание этого взрослого ребенка вместе с малышами, ему выделили отдельную палату, чтобы хоть как-то оградить от влияния на других больных.
Прошло несколько дней, но контакт с этим больным установить так и не удалось. В один из дней я откровенно поговорил с ним о его заболевании и о необходимости продолжать лечения, чтобы сохранить ему жизнь. Казалось, он все понял и согласился на лечение. Я доложил об этом заведующему отделением, и мы решили на следующий день начать химиотерапию. Придя утром на работу, я застал дежуривших медицинских сестер в растерянности. Они рассказали, что ночью обнаружили открытым окно в палате, где находился новый больной. Мальчика в комнате не было. Он вылез на костылях из окна первого этажа и бесследно исчез. Мы позвонили в милицию и сообщили о случившемся, потом оповестили детский дом, откуда он был привезен. Прошло несколько дней, но известий о нем не было. Куда он сбежал и какова была его дальнейшая судьба, нам так и не удалось узнать. С тех пор прошло много лет, а тяжелый осадок от того необычного случая так и остался.
Свободное копирование
