авторів

1427
 

події

194062
Реєстрація Забули пароль?
Мемуарист » Авторы » Vitaly_Sevastyanov » Дневник над облаками - 4

Дневник над облаками - 4

13.06.1975
***, ***, Орбита планеты Земля

13 июня 1975 г.

 

Пятница, 21-е сутки полета.

 

ТЕХНИЧЕСКИЕ ЭКСПЕРИМЕНТЫ И РЕМОНТНЫЕ РАБОТЫ

 

…Утром я сделал зарядку — проехал на велоэргометре от Южной Америки до Владивостока, благополучно преодолев Гималаи.

 

Вечером прошел пешком с перебежками от Лос-Анджелеса до Лиссабона и не заметил даже шторма на Атлантическом океане…

 

Где это на Земле можно вот так, ложась спать, выбрать себе романтическое путешествие на завтра?

 

А здесь можно! Здесь все можно! Можно заснуть в одном месте, а проснуться в другом.

 

И так бывает…

 

 

* * *

 

Я расскажу о некоторых физиологических и психологических связях, которые возникают после длительного пребывания в космическом полете и которые еще продолжают некоторое время действовать после возвращения на Землю в период реадаптации.

 

На Земле притяжение обусловливает и определяет порядок вещей и предметов, окружающих человека. Все они статичны, то есть если их не перемещает сам человек, то они неподвижны. И если положишь на стол книгу или вилку, не беспокоишься: знаешь, что они будут лежать на том месте, где ты их оставил, И если даже случайно предмет упал (столкнули со стола), то знаешь, где его искать, — на полу.

 

В условиях невесомости все предметы «живые». Там не нужно искать подпорку, на которую следует положить предмет, его можно оставить плавающим, но при этом на остаточных скоростях он обязательно «уйдет».

 

Эти необычные условия вызывают необходимость постоянной фиксации всех предметов, с которыми имеешь дело. В невесомости фиксируешь все: научное оборудование, кинофотоаппаратуру, предметы туалета и т. д. Опыт длительного космического полета вырабатывает устойчивую связь фиксации предметов. И первое время на Земле эта связь продолжает действовать. Так, за столом во время первого обеда на Земле после возвращения из космоса я часто забывал положить вилку или нож на стол, а когда брал что-то еще со стола, старался все это одновременно удержать в руках, закладывая между пальцами.

 

В процессе земной практики обретаешь земную связь весового образа предмета. Беря в руки какой-либо предмет, подсознательно определяешь его вес и мышцам рук сообщаешь определенное усилие. Пустой стакан и тот же стакан с водой мы берем с разными усилиями, не задумываясь об их весе. В условиях невесомости все предметы не имеют веса. И в процессе длительной практики привыкаешь брать их, независимо от массы, с минимальным мышечным усилием. Эта практика создает условия для потери земной связи и предпосылку для обретения устойчивой космической связи — потери весового образа предмета.

 

Эта связь продолжает устойчивое и длительное время действовать и после возвращения в мир земной тяжести, хотя она уже потеряла смысл и даже вредна. С действием этой связи я столкнулся в первые минуты после посадки космического корабля «Союз-9» на Землю. Привычным для невесомости минимальным мышечным усилием я снял с головы шлемофон — он выпал у меня из рук. Когда я поднял его, с удивлением обнаружил, что он имеет колоссальный вес. И в последующие первые дни пребывания на Земле я часто ронял предметы, когда брал их с меньшими усилиями, чем этого требовал вес предмета.

 

В условиях невесомости теряется земная связь по регуляции и координированию работы всей мышечной системы для нормального земного перемещения человека. И, вернувшись на Землю, вдруг обнаруживаешь, что ты почти разучился ходить. Все мышцы забыли повседневное и постоянное действие на них условий земного притяжения. И обычная земная тяжесть воспринимается как перегрузка величиной 2–2,5 g (g — ускорение силы тяжести), испытываемая на центрифуге.

 

Так как мышцы в условиях невесомости имели совершенно другую физическую нагрузку, то они отвыкли работать, и здесь, на Земле, довольно быстро уставали. Уставали они и потому, что были ослаблены. Их тонус понизился и масса существенно уменьшилась. И это, несмотря на то, что мы регулярно выполняли специальный комплекс физических упражнений в тренировочно-нагрузочном костюме, в том числе упражнения с эспандером и другими приспособлениями. Постепенно к земной тяжести снова привыкаешь, мышцы крепнут, привыкают к увеличению нагрузок, и эффект действия перегрузки с каждым днем уменьшается. Обретаешь типично земную связь человека — постоянное присутствие земного притяжения.

 

Долго находясь в невесомости, чувствуешь, что все твои внутренние органы плавают. Это приводит к тому, что и мышцы, крепящие эти органы, мало работают, ослабевают. Поэтому сразу после полета испытываешь неприятное ощущение веса собственных внутренних органов, чего раньше никогда не замечал. И постепенно привыкаешь к тому, что сердце у тебя имеет вес и закреплено на мышечной подвеске.

 

В условиях невесомости привыкаешь спать в свободном плавании. При этом забываешь о давлении тела на ложе, что остро ощущаешь в первое время после возвращения на Землю. Кровать кажется необыкновенно жесткой, подушка лишней, и даже хочется опустить голову вниз с кровати, чтобы восстановить привычную для тебя космическую связь — прилив крови к голове.

 

Вообще нужно сказать, что сон в невесомости — это настоящее блаженство. Не нужно укладываться поудобнее, не требуется под голову мягкая подушка. Просто расслабляешься и довольно быстро засыпаешь. Правда, в начале полета часто просыпаешься с чувством беспокойства, как на посторонние предметы смотришь на свои вытянутые руки, которые плавают у тебя перед лицом. Это объясняется тем, что руки именно в такой позе занимают нейтральное, наиболее расслабленное положение и не дают сигнала обратной связи. Возникает необходимость их фиксации — засовывать руки в спальный мешок. Потом к этому привыкаешь.

 

Если плохо зафиксируешься в спальном мешке, то во время сна от движения рук или ног под воздействием случайных нервно-мышечных рефлексов можешь вращаться или даже выплыть из спального мешка. Продолжаешь спать, свободно плавая в кабине корабля. Обычно сон в невесомости крепкий, освежающий, с редкими земными сновидениями, и после сна испытываешь бодрость и прилив энергии.

 

В длительном полете космонавт испытывает постоянное воздействие ряда непривычных и необычных условий, которые порождают некоторые космические связи психологического порядка.

 

Например, выполняя различные операции по работе с научным оборудованием, с системами корабля, приходится часто перемещаться из одного отсека корабля в другой. При этом сохраняется та координатная система внутри корабля, к которой привыкаешь на Земле в процессе тренировок на тренажерах. Низ корабля — спускаемый аппарат, верх — орбитальный отсек. В условиях невесомости, часто вплывая в спускаемый аппарат головой вниз или выплывая в орбитальный отсек ногами вперед, что невозможно сделать на Земле, приобретаешь новую космическую связь — понятие высоты внутри корабля как глубины.

 

На Земле в силу постоянного ограничения наших движений земным притяжением само слово «высота» стало для нас как бы синонимом трудности. Преодоление высоты всегда связано с понятием «работа». Ведь подниматься по лестнице с этажа на этаж труднее, чем просто идти по коридору. В условиях невесомости любой уровень высоты легко достижим. Маленький толчок — и ты подплыл к любым пультам, находящимся на различных уровнях высоты, нырнул — и достал то, что нужно. Так для нас высота стала глубиной. Эта космическая связь продолжала действовать некоторое время и на Земле. Забывая, что ты прикован земным притяжением, вдруг непроизвольно делаешь движение, чтобы легко оттолкнуться и подплыть к потолку, увидев там что-то. С удивлением обнаруживаешь, что это для тебя уже невозможно. И остро ощущаешь закрепощение, ограничение свободы перемещения.

 

Ощущение связанности земным притяжением как потерю обретенной в невесомости свободы испытываешь и в иных случаях, например, в разговоре. И это проявляется довольно своеобразно. На Земле мы обычно ведем беседу, занимая чаще всего то же положение, что и собеседник, — обычно вертикальное. Мы стоим или сидим. И наши глаза расположены параллельно глазам собеседника, по которым всегда стараешься определить, понятна ли ему твоя мысль. В условиях невесомости такое горизонтальное соответствие глаз собеседника может быть либо чисто случайным, либо в том случае, когда специально фиксируешься в этом положении. Поэтому в практике длительного пребывания в невесомости теряешь эту земную связь и обретаешь новую, обусловленную невесомостью, — беседуешь, находясь в любом положении. Но привычка смотреть друг другу в глаза остается.

 

Так и мы с Андрияном Николаевым на борту «Союза-9» и Петром Климуком на «Салюте-4» во время еды часто беседовали, находясь по отношению друг к другу «вверх ногами»: обычно кто-то из нас занимал нормальное положение в координатной системе корабля — ногами на полу орбитального отсека, а другой располагался ногами на потолке.

 

И вот в первый момент после возвращения на Землю мы сразу потеряли возможность для проявления этой космической связи. И иногда в беседе искусственно, поворотом головы набок, пытались ее воспроизвести. Конечно, это происходило подсознательно.

 

На Земле в повседневной жизни мы привыкаем к окружающему нас богатству звуков. Горожане привыкают к шуму города. Те, кто живет в сельской местности, привыкают к голосам природы. Космонавт на борту космического корабля должен привыкнуть к резкому ограничению этой гаммы: шум от работы вентилятора, электромоторов, регенерационных установок, холодильно-сушильного агрегата, тиканье бортовых часов, пощёлкивание программных механизмов — вот весь набор звуков.

 

На фоне этого ограничения особенно остро ощущаешь немоту и безмолвие окружающего тебя космоса.

 

Довольно быстро привыкаешь к этому, и как только появляется новый звук: включился программный механизм или сработал какой-либо привод — сразу же настораживаешься, анализируешь бортовые системы и выясняешь причину появления нового звука.

 

В космическом полете привыкаешь к постоянному «прослушиванию» жизни корабля и к анализу работы его систем по звукам. Так, по изменению звукового режима работы программного механизма четко определяешь момент вхождения в зону наземных пунктов радиосвязи.

 

Таким образом, вырабатывается устойчивая связь, порожденная этими необычными условиями. И по возвращении на Землю особенно обостренно воспринимаешь многообразие и богатство земных звуков. Помню, с каким наслаждением впервые после полета я слушал пение птиц.

 

В длительном космическом полете, естественно, невозможно создать все многообразие земных условий, к которым человек привык на Земле. Космонавт находится в определенном замкнутом пространстве, общается только с членами экипажа, воспринимает определенный ограниченный набор звуков, ограниченный спектр запахов, к тому же сказываются определенная монотонность в работе и однообразный досуг.

 

Все это, конечно, компенсируется удовольствием наблюдать удивительно красивую поверхность Земли, эмоциональной радостью вхождения в радиосвязь с ней. Компенсируется это также напряжением в работе по выполнению сложной программы полета, сознанием уникальности обстоятельств, в которых ты находишься, в чувством возложенной на тебя высокой ответственности за успешное осуществление полета.

 

Наблюдая Землю, часто думаешь о ней. Часто вспоминаешь себя на Земле, запахи леса, трав, пение птиц.

 

Да, человек — сын Земли! И он остро ощущает отсутствие земных связей, он постоянно вспоминает о них. И чем длительнее полет, тем более остро испытываешь потребность их воспроизведения. Хотя бы в памяти. Нужна в космосе хорошая книга, повествующая о жизни на Земле, о людях, об их общении между собой, о природе Земли. Поэтому в редкие свободные минуты хочется почитать земные книги, видеть земные картины. У нас на борту «Союза-9» было несколько цветных фотографий живописных уголков природы Байкала. Помню, с каким удовольствием мы пересматривали их уже в который раз где-то на десятые сутки полета. Испытываешь радость, словно встретился с близким другом, когда услышишь в эфире знакомую русскую песню, особенно пролетая над далекими континентами, например, над Австралией.

 

Очень часто вспоминаешь своих близких. Смотришь на фотографии, думаешь, как они волнуются за тебя. Часто вспоминаешь друзей, незавершенные земные дела.

 

Строишь планы, которые предстоит осуществить по возвращении на Землю.

 

Да, духовно человек в космосе живет Землей, в этом ему помогают устойчивые связи, которые не только не исчезают, но даже обостряются. Обостряются в памяти, в мечтах. И когда возвращаешься на Землю, остро и ненасытно воспринимаешь эти связи.

 

Я на всю жизнь запомнил запах, который ворвался к нам в корабль, как только мы открыли люк после посадки. Это был запах земли, травы, всех цветов и лесов — запах земных связей…

Дата публікації 20.03.2020 в 20:49

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридична інформація
Умови розміщення реклами
Ми в соцмережах: