13 января 1976 года мы с Ирой отпраздновали в ЦДЛ. Старый Новый год в Доме литераторов отмечался по-особому, всегда набивалось много народу. Наш с Ирой столик оброс гостями, все веселились, а я после долгого перерыва увидел Марину Влади. Она уже была, естественно, с Высоцким. Я подошел к ним, их столик, разумеется, в центре внимания, что называется, пользуется спросом, но они меня долго не отпускали. Марина повторяла: «Куда ты пропал?», а Высоцкий сказал: «Вот тебе телефон, по которому всегда можно меня поймать.
Никому не сообщай этот номер». Была обстановка какого-то всеобщего братания. И я не стал объяснять, что с завтрашнего дня со мной лучше вообще не общаться, особенно по телефону.
14 января я являюсь в Союз писателей, иду в кабинет Сергея Сергеевича Смирнова, где теперь сидит Ильин. А Ильин сидит не один, с ним Саша Рекемчук, мой старый приятель, который ныне исполняет обязанности первого секретаря. Они меня встречают чуть ли не с радостью: «А, Толя, весело вчера погуляли?» Рекемчук пальцем грозит: «Опять за старые штучки?» На Марину, что ли, намекает? Я в ответ улыбаюсь и не могу произнести заранее приготовленные фразы. Не ожидал, что это так мне будет тяжело. Ведь я любил Союз писателей, когда-то был там самым молодым, и разное у меня связано с Союзом, и плохое и хорошее, однако хорошего больше. Наконец я выдавливаю из себя: «Ребята, я решил уехать из страны. Я ухожу из Союза писателей».
Ильин меняется в лице, что-то говорит, но его перебивает Рекемчук:
— Ни слова! Виктор Николаевич, вы ничего не слыхали. А ты, Толя, иди отсюда. Завтра придешь, мы с тобой поговорим. А сегодня ни слова. Мы ничего не знаем, мы ничего не слыхали. Завтра придешь, поговорим.
Наверно, Рекемчук подумал, что я вчера или перепил, или обиделся на кого-то и вот, на горячую голову…
Свободное копирование
