Вернувшись с Соловков, я продолжала заниматься кражами (торговлю газетами я уж больше года как бросила)... Ходила воровать я всегда одна; по крайней мере, засыплюсь -- никого не подвешу; а в случае удачи, -- делаю сама что захочу-- со всею "добычей"...
Благодаря этому у меня также сохранялись хорошие отношения со "шпаной", -- не было ни с кем личных счетов... Меня знали из "жулья" немногие, но те, кто знали, -- относились с уважением (так по крайней мне казалось). Воры вообще всегда уважают женщину, которая самостоятельно ворует, а не идет на проституцию. А тут, когда шла на риск инвалидка, да еще -- совсем одна, -- ценили особенно...
Под осень "подвзошла" я на Александровском вокзале с двумя чемоданами, и была отправлена в "Бутырки". Тут, на 4-ый день пребывания моего в "Бутырках", я, чтобы внести хоть некоторое разнообразие в бутырские будни -- проломила до крови металлической крышкой от "параши" голову надзирательницы, за что была переведена в холодный карцер в "Северной башне"...
После 13-тидневного пребывания в "Бутырках" меня вызвали в суд. На суде я так ловко и живо обрисовала как "потерпевшая" переглядывалась с каким-то "интересным" "гепеушником", а я в это время облюбовала и "сработала" два ее "апетит-неньких" чемоданчика, перевязанных между собой шнурочком, -- что не только весь зал суда, но и сами судьи -- покатывались со смеху, и "вынесли" мне всего 1 месяц "принудиловки"...
Свободное копирование
