Доклад этот состоялся осенью 1926 г. в Берлине в помещении "Logenheim"'a; какой-то недоделанный коммунистик из торгпредства под веселый смех аудитории заплетающимся языком доказывал, что в Советской России -- электрификация и вообще "мы идем к социализму"...
Я выступала содокладчицей Ярославского, и, если он говорил больше всего о положении Советской Литературы и о крестьянском вопросе (все время подчеркивая, что в аграрном вопросе, разумеется, никакого поворота к старому, дооктябрьскому, быть не может, что будущее за середняцким крестьянством и что оно имеет все права на это будущее), -- то я посвятила свою речь главным образом нелепости и подлому лицемерию карательной политики большевиков, направленной вовсе не против контр-революции и классового врага, а против лумпенпролетариата, против мелкого, самого обездоленного босячества (между прочим, стенографическая запись этого моего содоклада, сделанная в Берлине секретным сотрудником ГПУ, -- имеется в Москве, Лубянка 2, при деле Александра Ярославского).
Второй наш доклад о Советской России был сделан в Берлине, в помещении "Cafe Leon", в партийном клубе меньшевиков. В начале своего доклада Александр Ярославский подчеркнул, что сам он не меньшевик, и даже не анархист, если можно так выразиться, -- "анархиствующий литератор"...
Первоначальное впечатление от меньшевиков было у Ярославского благоприятное... Особенно умилили его... штаны т. Юдина. Зашел Ярославский в редакцию "Социалистического Вестника" и, вернувшись домой, говорит мне: -- "Смотри, ведь это не то, что прилизанные господа Гессены: -- повернулся Юдин книгу какую-то достать, а брюки у него -- с заплатой!.. Может быть, он, и правда, социалист..." -- Позднее приглядевшись ближе к Берлинско-российским меньшевикам со всем их брезгливым лицемерием, Ярославский разочарованно говорил: -- "Штаны меня в заблуждение ввели!.. У меня, было, мелькнула мысль, что он, возможно искренний социалист, если ходит в старых брюках; теперь сильно подозреваю, что он -- сволочь -- просто где-нибудь случайно на гвоздь сел!.. Приеду в Россию и, если не расстреляют, -- непременно напишу фельетон под заглавием "Штаны меньшевика"!.."
