Откуда взялись эти слова в колонии: тырить, шамать, шамовка, варганить, заливать, фиг с ним, буза и т. д.? Наверняка, они летали в воздухе. Ведь жили-то мы среди леса, а не среди беспризорников, а все-таки долетели они и до нас. И еще долетело, что все друг друга звали: Нинка, Манька, Танька, Бубка, Катька и так далее. Это было, как сокрушенно отмечала мама, «стилем времени». Стилем времени, видимо, было и варить сахарный песок, который выдавался первое лето один раз в месяц по 300 грамм на душу. Этот удивительный сладкий день задался с нетерпением. Получив сахарный песок, все начинали варить его, большинство — чтобы полакомиться, некоторые рассудительные колонисты — из экономии.
Рецептов было множество. Варили сахар с молоком, с водой, с водой и лимонной кислотой, сахар крем-брюле, сахар-леденец, а некоторые лакомки (и я в их числе) варили тянучку. Тянучка была не экономна: добрая ее половина съедалась еще во время варки на пробах. Варили сахар в разных пропорциях и в разной посуде. Миски, кружки, консервные банки — все шло в ход, а у некоторых колонистов были даже привезенные из дома специальные кастрюльки. Весь двор в этот день дымился и курился. Два кирпича на ребро, между ними щепки или сучья, на них миска или кастрюлька с сахаром. Между кирпичами огонь, над кирпичами — струйка дыма, вертикальная, если тихо, и стелющаяся, если ветерок, а вокруг этих очагов на корточках, как индейцы, мальчики и девочки. (Говорят, что поварское дело — мужское. Возможно, потому среди мальчиков были просто виртуозы по варке сахара). Сваренный сахар выливался на облитую водой тарелку и остужался. Застывший, он раскалывался щипцами на малюсенькие кусочки и распределялся на месяц. Так должно было быть, но на самом деле этого не было. Из всех колонистов помню только Флорю Постникова, который, приходя пить чай, в течение целого месяца вынимал из коробочки по кусочку сваренного сахара. Большинство не могло растянуть этот сахар на месяц. А много было и таких, которые съедали весь паек в один день.
Заранее запасалась интересная книжка и приглядывалось местечко в тени под кустиком. Можно было лечь, можно сесть — как кому нравится. Часа через два результат был налицо: прочитано несколько десятков страниц, съеден месячный рацион сахара, получена легкая тошнота от непривычного обжирания сладким, счастье от пережитого и тоскливая перспектива предстоящего. Анализируя в воспоминаниях все эти чувства, я утверждаю, что доминировало наслаждение. Особенно, если варилась тянучка. Растягивать тянучку на месяц было практически невозможно, так как она переставала тянуться. Тянучка годилась только для греховного и преступного удовлетворения неудержимой страсти.
— Таня, ты сварила сахар? — спрашивала мама.
— Да.
— Как ты сварила?
— Я сварила тянучку.
Мама сокрушенно махала рукой, и больше не было ни вопросов, ни ответов. Все было ясно!..
День кончился. Солнце близилось к закату, попахивало дымком и жженным сахаром, и вся я до самых ушей была наполнена счастьем и тянучкой. О будущем я, разумеется, не думала…
Свободное копирование
