Самое ужасное для человека, выросшего, практически, в условиях полной свободы, попасть в ситуацию кардинально противоположную, т.е., полной несвободы. Представьте себе собаку, прожившую большую часть своей собачьей жизни на воле, «сама по себе», и, вдруг, её сажают на цепь с жизненным пространством в 3-4 кв. метра около собачьей будки. Я где-то читал, что даже собачья психика не выдерживает такой резкой смены обстановки. Что творилось с нашей психикой и что происходило в наших душах, одному Господу было известно. Но, сама лагерная обстановка и скотские бытовые условия, это было ещё не самое страшное. Вот, когда мы вплотную познакомились с нашими «отцами командирами», нам стало совсем неважно.
Самый близкий и «родной», это командир отделения. Нашему отделению, как в издёвку, достался полуграмотный, лопоухий, рыжий и конопатый мл. сержант, только что окончивший нашу же школу, из какой-то рязанской «Тмутаракани», и, видимо, увидевший впервые паровоз во время призыва в армию. Когда потомки щукарей, швондеров и шариковых дорываются до власти, они, по моему глубокому убеждению, испытывают что-то похожее на оргазм. Наш случай не был исключением. Почти весь день его, постоянно ехидно ухмыляющаяся физиономия, маячила перед нашими глазами. От постоянных его рязанских острот по поводу нашей неприспособленности к новым условиям и неуклюжести в связи с этим, внутри начинало всё клокотать, а ладони непроизвольно сжимались в кулаки.
Командир взвода. Видели мы его два раза в неделю на политзанятиях. Иногда, очень редко, присутствовал командир взвода на занятиях по огневой подготовке, особенно, на стрельбах. Чем занималась эта категория командиров в остальное время мне не известно. Все остальные занятия по боевоей подготовке проводились командирами отделений под присмотром помощников командиров взводов. Вот на этой категории командиров нужно остановиться особо. Я обратил на них внимание ещё в Коврове, на зимних квартирах. Все они, и старшие сержанты и старшины, были сверхсрочниками, а по возрасту на 7-8 лет старше меня, и все при орденах и медалях за участие в ВОВ. Позже мы узнали, что это действительно все участники ВОВ не демобилизованные до 1951 года, по причине отсутствия в послевоенной армии младшего командного состава. Вели они себя крайне независимо, даже молодые командиры взводов смотрели на них заискивающе. Как и командиры взводов жили они особняком, в отдельной палатке, в тыльной части лагеря. Рот в школе не было, а состояла она из взводов. В столовую нас водил, не чаще двух раз в неделю, старшина школы, а в остальное время нас водили помкомвзводов по назначению старшины. Иерархия поддерживалась, как и дисциплина, железная. Вот теперь можно подойти к одному из самых актуальных и малоизученному вопросу, вопросу о пресловутой «дедовщине». Откуда есть пошла эта самая «дедовщина».
Свободное копирование
