Через 3 часа дотащились мы до Антипина, и перед нами засверкала Угра. Прошли через деревню под любопытными взглядами деревенских, поздоровались со встречными, получили доброжелательные ответы на приветствия, вышли на самое высокое место на берегу и присели перевести дух. Томка с Колей сидят, обмениваются первыми впечатлениями от увиденного, открывшегося почти с высоты птичьего полёта, широкопанорамного пейзажа и обмениваются восторженными репликами. А я всматриваюсь в противоположный берег и пытаюсь отыскать новую избу своих друзей. Кричать с такой высоты, а высота берега в этом месте была не менее 50-ти метров, было бесполезно, нужно было спускаться к воде. Начали спуск по дороге, о которой я уже упоминал, она спускается полого вдоль берегового склона и только в самом начале имеет весьма крутое начало. Вышли на берег Угры, как раз у самой тони, самого глубокого места в русле Угры, видимо за счёт впадения в этом месте левобережного притока Угры, р. Жежала. Поскольку, противоположный берег тоже довольно крутой и высокий, около 10 метров, то деревню с антипинского берега практически не видно. Мои спутники оба смотрят на меня, как на «Ивана Сусанина», я молчу, немая сцена. Наконец Томка не выдерживает:
- Ну и что дальше, как мы попадём на ту сторону?
- Сейчас в орлянку разыграем, кому плыть на ту сторону за лодкой!
- Славик, ты, что, серьёзно или издеваешься? Здесь глубоко?
- Это самое глубокое место на реке, у берега метров 5?
- С ума сойти, а другого места нет что ли?
- Есть, «Косой Брод», километра два вверх по течению, но по берегу дороги нет, надо опять подыматься в Антипино и верхом идти до брода.
- Господи! У меня больше сил нет, никуда идти. А почему мы туда сразу не пошли?
- Я хотел, чтобы вы полюбовались панорамой с высоты антипинского берега, такого случая больше может и не быть!
- Славка, чёрт, ты издеваешься над нами?
- Да не переживай ты так серьёзно, сейчас я что-нибудь придумаю!
Я понял, что эту комедию пора заканчивать, иначе сестричка разревётся, а для начала путешествия это ни к чему. Пока они с Колей отвлеклись на обсуждение этой проблемы, я незаметно отошёл за соседние кусты, разделся до трусов и сиганул в реку. Когда я вынырнул из воды, метрах в 6 от берега, то услышал Томаркины вопли, но разобрать ничего не мог из-за шума воды. Я очень хорошо знал реку, и проплыв метров 15, встал на ноги, вода была мне по грудь, я присел на дно, сильно оттолкнулся ногами и проплыл ещё метров 10, почувствовав под руками песок. Я встал на ноги и пошёл к берегу. Выйдя на берег, я помахал Томке с Колей и крикнул:
- Я же сказал, что что-нибудь придумаю!
Я бегом взобрался на вершину берега и увидел, что навстречу мне идёт, улыбающаяся женщина. Это была моя Шурочка! Мы встретились с ней, как самые близкие родные люди! Нас кто-то видел, когда мы спускались от Антипина к реке. А поскольку такие события здесь большая редкость, сразу догадались, что это москвичи к Тёте Нюне. Ну и естественно, сразу же сообщили эту новость всей деревне и моим тоже. На берегу, где я вышел из реки, собралась, чуть ли не вся деревня. Начались приветствия, удивлённые охи и ахи по поводу моего роста, взаимные вопросы и ответы, и я чуть не забыл про своих родственников на другом берегу. Я попросил Шуру организовать их доставку на наш берег, что с большой охотой было сделано кем-то из ребят. Наконец-то мы все в сборе и можно идти домой, к тёте Нюне.
Подойдя к избе, я увидел, улыбающуюся и плачущую милую тётю Нюню, Настю, раньше нас приехавшую в деревню и Шуриных ребят, Юрку, с которым мы уже были знакомы до войны, и Славку, моего тёзку, родившегося перед самой войной при кратковременном пребывании Шуры в Москве осенью 1940 года. Когда, в 1941 году я драпал из Мухина, ему было несколько месяцев от роду.
На первый, поверхностный, взгляд, в деревне не очень-то что и изменилось, если не считать, что все избы из свежего леса, вновь срубленные. Избы рубили на прежних, обжитых местах. Только наши срубили не пятистенку, как до войны, а обычную, на одну горницу, с сенями и пристроенным хлевом. Сени, правда, были просторные, в расчёте на 2-3 спальных места. И то, это нужно было только на лето, а зимой тётя Нюня оставалась одна, Шура с Настей уезжали в Москву, у обеих работа, да и Юрке в школу ходить надо. Так что за лето, мы всем скопом должны были подготовить тётю Нюню к зимовке: заготовить дров на всю зиму, насобирать вместе с ней грибков, посушить да посолить, капусты наквасить, огурчиков посолить, постараться успеть картошку выкопать и убрать в подпол. Единственной проблемой была картошка, если при нас с Шурой не удавалось управиться, то до средины сентября оставалась Настя, в её артели с работой было не так строго.
Свободное копирование
