Большое счастье — ощущение руки помощи.
День и ночь теперь мало отличались друг от друга, «фонтаны идей» били из ранее замурованных скважин в самые разные моменты. Ритм жизни уподобился танцу с синкопами. То бежала в библиотеку, требуя новые детские пьесы, то думала о будущем занавесе, то впол-намека заговаривала с людьми, которые смогут... В твердость руки того, с кем говорила, поверила, но что-то уже давно никто не зовет... Напоминать или молчать? Ворох мыслей — на случай, «если все будет в порядке», ворох непосланных писем, смет на самые разные ассигнования: новое — всегда задача со многими неизвестными.
Главное — свое помещение. Ношусь вприпрыжку, избегала весь город — ничего мало-мальски подходящего даже на триста мест. Но вот, кажется, лучший вариант: кино «Алатау»! Здание — прямо против оперы, чудесный зал, фойе, фасад, но надо срочно переселять оттуда жителей: они словно мстят за теснотищу — портят стены, ломают резьбу, стулья и топят чем попало.
В общежитии на меня посматривают подозрительно — чего это она зачастила? Втихомолку определяю на глаз высоту треснувших закопченных стен, уже не замечаю всех снующих и галдящих в этом муравейнике и прикидываю, где повесим люстру... Напрасны угрюмые взгляды в мою сторону: мало надежд, что желаемое сбудется, ну а сбудется — при выселении вы же получите нормальные условия жизни и вам и вашим детям будет лучше. Во мне звучат эти диалоги, а кругом плач, смех, пререкания.
Выхожу на воздух. Наверно. не удастся это «переселение народов». Но нет другого выхода. Только бы нас не подключили к уже действующему театру для взрослых сбоку припека, не обрезали крылья!
Не помню уже как — внедряю мысль о спасении «красавца кино «Алатау», о передаче его здания детскому театру. Обращаю внимание на необходимость срочного ремонта, на бедственное положение живущих там. Действую короткими фразами-ударами.
И вот в один поистине прекрасный день — 6 сентября 1944 года — выходит постановление об организации в городе Алма-Ате Театра юных зрителей.
Ура! Не совсем ура... Оказывается, превращение здания кино в театр подлежит согласованию с Главным фотокиноуправлением, а оно заявляет решительный протест.
— Со своей точки зрения они правы. Сокращение сети кинотеатров... — осторожно увещевают меня в Управлении по делам искусств Казахстана.
— Ничего они не правы! Посмотрели бы они, что в этомздании сейчас делается. Можно подумать, что они сберегли его для киносеансов!
Созерцательные взоры и плавно разведенные в стороны руки вызывают у меня бешенство.
После многих бросков в разные стороны получаю командировку в Москву. «Храпченко, конечно, заинтересован в развитии сети театров, особенно детских», — убеждаю себя и других.
Свободное копирование
