А город хорош! Эта прогулка в такси — роскошь. Высокие домики — домики-башни в одно, два, редко три окна, гербы на стенах, витражи из разноцветных стекол, сводчатые двери-малютки и двери-врата, взлетевшие ввысь строения кирх и зелень, зелень...
Но что это вдали?!
Настоящий феодальный замок. Огромные каменные стены, средневеково-величественные строения за ними, круглые каменные башни... Перед высокими стенами этого феодального укрепления чуть видны деревья палисадника. Такси останавливается около огромных порот из черного металла — «Leopoldskronschloss».
Нажимаю кнопку бесшумного звонка. «Глазок» в металле открывается. Слышу голос:
— Будьте любезны, ваша фамилия?
— Наталия Сац, — на спертом дыхании.
— Вашу визитную карточку, пожалуйста.
Притворно шарю в сумочке, бормочу: «К сожалению, забыла», — чтобы меня не выгнали, быстро плачу за такси. Меня оглядывают и, словно нехотя, пропускают в ворота.
Иду по палисаднику. На меня высокомерно смотрят розы, ирисы, лилии с выхоленных газонов; подстриженные кусты и деревья; красные от песка в рамках из серо-розовых камней дорожки — даже они дают мне понять, что меня «не по чину занесло». Неужели я струсила — кажется, дрожат ноги. Или это от банановой диеты? Но назад не поверну!
Мраморные ступени террасы подводят к сводам парадной двери. Она полуоткрыта. Но, едва ступив за порог, замечаю швейцара в парадной ливрее — он принимает чемоданчик, пальто, шапку.
Появляется лакей с баками, в белых перчатках. Да, да! В белых перчатках, как в романах из жизни французских графов. Я же — дитя Октябрьской революции, у нас и в театрах еще таких пьес не видела, а тут вроде сама — действующее лицо. Иногда ночью такое снится: кто-то в театре заболел, я должна его заменить внезапно, а роли не знаю, даже пьесы не читала, выпихнули на сцену — и стою... Зачем у лакея серебряный поднос? А, опять требует визитную карточку, для этого и держит свой круглый подносик. Нету у меня ее, простите, пожалуйста, забыла.
Меня вводят в огромную строгую комнату с высоченным потолком, сводчатыми окнами, длинными зеркалами, стульями со спинками, на которых можно сидеть, только проглотив аршин — слишком прямо, дескать, знай, к кому пришел, прими почтительную позу. Пожалуй, только серый пушистый ковер не такой строгий. Изящные часы на столе с венком из фарфоровых цветов вокруг циферблата показывают 4,4.10, 4.20, а я совсем одна в комнате, где я... честно признаться, никому не нужна, да и мне ведь особенно-то никто не нужен. Выдумала себе «идею»... смешная дура.
Вдруг снова вижу лакея; он почтительно открывает внутреннюю дверь, склонив голову, становится в профиль — в дверях появляется невысокий бритый мужчина с орлиным носом, острыми глазами, в элегантнейшем темном костюме, с галстуком-бабочкой под белоснежным воротничком. Седые волосы с аккуратным, идеально точным пробором, осанка такая, словно у него на голове корона.
Уверенным шагом он приближается ко мне. Да, это поступь феодала, земного владыки; теперь я точно таю, что нахожусь в самом настоящем замке. Протягивает мне руку, говорит капризно:
— Я действительно ценил талант вашего отца, но мы с ним даже не были знакомы...
Я почему-то чувствую себя виноватой, хочу пожать его руку, но она поднимается, кружится вместе с венком на циферблате и белой перчаткой лакея, потом все растворяется в воздухе, я... теряю сознание и падаю на ковер.
Свободное копирование
