Человек, с которым я глубоко поняла радость любви и семьи, был Николай Васильевич Попов. В первый раз я увидела его в Горфинотделе. Он был там заместителем заведующего. Невысокого роста, пенсне на мягком носу, добрые, живые глаза и обаятельная улыбка. Он должен был экономить деньги и отказывать театрам в ассигнованиях, но его все театральные работники почему-то любили: даже в тех условиях все, что он мог делать хорошего, он делал, хотя совсем не был размазней — наоборот, был умным, деловым.
Как-то он попал на один из районных детских утренников, где я в качестве «тети Наташи» вела программу, и был искренне захвачен тем контактом, полным взаимопониманием, которое всегда возникало у меня, стоящей на сцене, с сотнями ребятишек, сидящих в зале.
Когда должен был пойти спектакль «Пиноккио», Н.В. Попов был председателем Московского городского банка и помог мне «учесть вексель» — без этого постановка наша неминуемо была бы сорвана. Об этом я рассказала уже в книжке «Дети приходят в театр» и не хочу повторяться.
Каждый раз после встречи с Н. В. Поповым кроме помощи получала какой-то заряд веры, что делаю нужное, что не в одиночку преодолеваю трудное, — хороший был у него стиль разговора с людьми, обаяние тепла.
Однажды в Москве была объявлена «неделя помощи школе» и меня назначили председателем организационной комиссии. Я загорелась. У председателя Главвоздухофлота А. А. Знаменского, который раньше был заведующим Московским отделом народного образования, выклянчила аэроплан (конечно, устаревший — другого он бы не дал), в Президиуме Московского Совета — пять ордеров на комнаты в центре города, в Главвинторге — несколько бутылок и один бочонок лучшего вина, у художников — картины и т. д. и т. п. Устроила грандиозную лотерею помощи школе в Доме союзов, где мы так красиво все расставили и разложили (аэроплан в центре зала!), что лотерея наша стала событием. На всех стендах Москвы висели наши печатные плакаты-заманки: «Вы хотите иметь комнату в центре Москвы? Спешите купить билеты на лотерею помощи школе». «Как вы передвигаетесь по Москве? На трамвае, на такси? Этот способ передвижения устарел. Лотерея «Недели помощи школе» поможет вам выиграть аэроплан».
Много придумали всяких «мероприятий» и кроме лотереи, но главкой заботой было найти лучшим школам могучие организации, которые повседневно будут над ними шефствовать.
Вспомнила всех, хоть немного знакомых по прежним моим делам, и в том числе Н. В. Попова. Устремилась к нему. Мосгорбанк принимал шефство над Опытной школой эстетического воспитания. Я была в восторге, когда Попов позвонил заместителю председателя Московского Совета (возглавлявшему все работы по «Неделе») Петру Яковлевичу Волкову и сказал ему об этом.
— И ты туда же? — смеясь, ответил ему Волков, очень смутив Попова.
Н. В. Попов стал частым посетителем наших занятий в школе, спектаклей в Московском театре для детей. Он хорошо разбирался в искусстве. Конечно, я очень его уважала, но... однажды совершенно для меня неожиданно оказалось, что мы любим друг друга. Я вышла за него замуж, у нас появилась дочка Роксана — казалось, большего счастья и быть не может.
Слово «банкир» звучит богатством. Но смешно, когда думают, будто председатель советского банка имеет какое-нибудь личное отношение к его капиталам. Он зарабатывал гораздо меньше меня. Попов был горячим и убежденным членом партии. В вопросах коммунистической морали был непримирим. Я его до конца понимала, и с ним всегда было как-то радостно. Попов — обаятельный человек, это говорили все, и так оно и было.
Виделись мы с ним мало — он был весь в своей работе, а я в своей, но знать, что в одиннадцать вечера каждый день есть твои ласковые полчаса, и полное взаимопонимание, и сердечный уют, это ли не прекрасно? К сожалению, вскоре Николая Васильевича назначили торгпредом в Польшу. О том, чтобы уйти из театра, я и думать не могла. Театр был и оставался самым главным.
— Мне говорят: «Попов, бери с собой жену» — и не понимают, что моя жена не подушка и не чемодан, она — Наталия Сац и неразрывна с Детским театром, — всячески подбадривал себя Николай Васильевич, хотя ему было очень тяжело уезжать одному.
Свободное копирование
