16 <марта>. Баронесса Фридрикс сказывала, что прусский король писал государю об открытии диет провинциальных, излагая свои мысли, совсем не сходные с желаниями конституционной партии. Государь пеняет братца в словоохотливости. Разговорились о французских романах. Во дворце читали с жадностью "Mystères de Paris", и государь со слезами épisode de la Louve и другие...
Братья Мюллеры давали концерт в зале Виельгорских. Квартета лучше этого я никогда не слыхала. Их упрекают в недостатке élan {порыва чувств.}. Львов говорит, что у них не души, а душонки, что только четыре немца так могут играть ладно. M-me Viardot me disait aussi que des allemands seuls pouvaient jouer avec ce calme {Г-жа Виардо тоже говорила мне, что только немцы могут играть с таким спокойствием.}. В Париже славился квартетами Baillot в 37 году. Берлинскую публику восхищал несколько лет слепой Moser. Мюллеров сперва не хотели слушать, потом заслушались.
Великий князь М<ихаил> П<авлович> был у меня вечером и не застал дома.
16 <марта>. Поутру была у меня А. В. Сенявина и говорила, что муж ее, наделив все уезды Псковской губернии хлебом и деньгами, возвращается домой. Ей писали из Москвы, что Шевырева зашикали на одной лекции. Грановский, тот, который прошлый год читал с блистательным успехом историю средних веков, читал диссертацию на магистерскую степень. Редкий его защищал против Шевырева, публика заступилась за любимца-красавца и зашикали, когда Шевырев немного кольнул Грановского. Я писала по оказии Жуковскому насчет Гоголя и просила его написать несколько строк к Орлову.
Свободное копирование
