2 декабря, пятница.
Утром в четверг встал ранее, а около 10 часов уже был за работою. Написал, однако, не очень много (о фламандских художниках по поводу Гончарова). Потом читал "Athenaeum Francais", журнал недурной, но отчасти бесхарактерный. Обедал дома и отсыпался за прошлые дни. Вечер у Краевского, и игра на бильярде. Народу было мало. Слышал, что по цензуре большие преобразования и что Гончаров поступает в цензора. Одному из первых русских писателей не следовало бы брать должности такого рода. Я не считаю ее позорною, но, во-первых, она отбивает время у литератора, а во-вторых, не нравится общественному мнению, а в-третьих, ... в-третьих то, что писателю не следует быть цензором.
Бурдин, или Bourdin, сообщал подробности о юбилее Щепкину. Приятно было их слышать от очевидца, хотя я давно заметил, что актеры -- с их пафосом и амфазом -- прегадкие рассказчики. И что за глупая рожа у Бурдина. Зубров мне несравненно более нравится,-- в его фигуре есть нечто тихое, умное и упорное, говорит он мало и не лезет в глаза подобно мухе.
Свободное копирование
