Мы с Володей Высоцким и Севой Абдуловым смотрели футбол на стадионе "Динамо". После футбола проголодались, хотелось пойти посидеть, выпить и закусить, но денег не было. Володя сказал:
— Ребята, я в завязке, но тут приехал один парень из Краснодара, запакован деньгами, щедрый, угощает, но при этом читает свои стихи — очень долго.
Мы сказали: "Давай!"
Приехал здоровый парень с огромной авоськой, в которой, как он объяснил, часть его стихов, а в гостинице еще три авоськи; мы пошли в ресторан, ели и пили, а он читал свои стихи — абсолютный бред эротического плана. Под конец он спросил, не можем ли мы порекомендовать ему кого-нибудь, кто помог бы протолкнуть эти стихи в печать, человека, тонко чувствующего поэзию.
— Конечно! — воскликнул я. — Иди прямо к директору Москонцерта Бурштейну, скажи — от Сичкина.
(Надо сказать, что Бурштейн был весьма непростым, подчас суровым человеком, терпеть не мог фамильярности, и попасть к нему на прием было довольно сложно).
— Не надо записываться на прием, он простой, свой в доску парень, любит, когда ему сразу говорят "ты" — просто заходи, садись и сразу начинай читать. Если он будет пытаться чего-то сказать или уйти — не обращай внимания и не пускай — это он от застенчивости. Не уходи, пока не прочитаешь все, что у тебя есть, чтобы он имел полное представление о твоем творчестве.
Через несколько дней я встретил в Москонцерте Бурштейна.
— Борис, есть предел этим идиотским шуткам! Этот здоровенный жлоб открывает ногой дверь, со словами "так будет интимнее" закрывает ее на ключ и кладет ключ в карман, направляется к креслу, держа в руках 4 авоськи, как выяснилось, стихов, садится и начинает читать свой кошмар. Он сидел у меня в кабинете 5 часов! Я вставал, но он меня силой усаживал обратно в кресло. Когда я на нервной почве начал смеяться, он страшно обрадовался и сказал, что у него в Краснодаре есть еще шесть авосек юмористической поэзии. Сейчас он туда улетел за новой порцией. Борис, еще один такой визит, и я покойник, надо же знать — с кем шутишь!
Свободное копирование
