До Витима шли 11 суток. Русло у этой реки было большое, широкое, но никаких следов кочевников не попадалось. Я замечал, что русло дает большие кривули, поворачивает то на Запад, то на Восток, а то на Юг. Казалось, что мы мало продвигались вперед, а больше топтались на месте. Так мы шли в тисках гор и скал, медленно продвигались вперед. Леса были в основном лиственные, сосны по увалам кое-где, тополя, осины и реденько березы. Потом горы стали отходить, а долина расширилась, попадались небольшие луга с ветошью.
Нас радовало, что есть корм лошадям. Мы не упускали случая, и если где попадалась сухая трава, то наваливались на нее все вместе, рвали и вязали в снопы, клали на сани про запас.
Никаких особых приключений не было. Мы шли с лошадями впереди, гуськом друг за другом, а остальные по нашим следам. Чем ниже спускались по Витиму, тем дальше отходили горы, а падь расширялась. На ночлег останавливались, когда начинало темнеть. Мы уже приспособились быстро расчищать место для табора и разводили костер. Михаил и Панелеймон снимали все с коня, распрягали и устраивали лошадей. Пока те паслись на ветоши, Гошка и Гурьян заготавливали дрова на ночь для пожога.
Я сразу устанавливал таган и таял воду, месил тесто и начинал печь лепешки. На ужин мы делали заваруху или галушки. Заваруху делали так: кипятили воду, доводили ее до вкуса солью. В одну руку я брал небольшую лопаточку, сделанную из березы, а левой рукой сыпал муку в кипящую воду, помешивая ложкой, пока она не загустеет, как каша, и ели мы эту кашу лопаточками, запивая чаем. Лепешки пеклись в основном на утро и обед.
Свободное копирование
