Стояли последние дни мая 1908 года. Ночи за Яблоневым хребтом были холодные. У нас имелись три топора и небольшая поперечная пила. Как остановимся на ночлег, один из нас начинает готовить ужин: чаще всего кипятили чай и пили с соленой кетой, было еще сало и масло. А остальные готовили дрова на ночь, выбирали сухой валежник, или сухорост, валили с корня топорами, двое поперечной пилой перепиливали их на дрова метра по два. Затем кряжи укладываются специальным образом в ночлежный костер, который горит всю ночь. Спать ложились ногами к огню, а туловище укрывали одежонкой, какая есть. В зимнее время кладутся два костра, один от другого на расстоянии в 5-6 метров, а между кострами спали. Мы обходились одним костром, хотя ночью было 1-2 градуса мороза. В лужах вода покрывалась ледком.
На 5 день прибыли в прииск Салакакит. Он был расположен на реке Тунгар, которая впадала в Олекму. Подошли прямо к конторе, у хозяина перед домом была сделана большая веранда, он сидел на этой веранде и пил чай. Мы остановились около кладовой, сбросили котомки и присели на них. Вышел хозяин:
— Подойницын что ли? – спросил он.
- Да – ответил Никифор – я, барин. Как тут у вас можно на работу устроиться?
— На работу, пожалуйста, примем. Дадим делянку на двадцать сажен. Содержание неплохое: полторы доли в среднем. Шурфы не глубокие: полторы сажени. Инструментом обеспечим. Барак есть, места на вашу артель хватит, но золото будем принимать 3 рубля золотник. Бутару будем печатать. Вынутое золото будем ссыпать в специальный капсуль, и тоже будем опечатывать. Уполномоченный артельщик сразу несет золото в контору и сдает приемщику. Приемщик взвешивает и записывает в заборную книжку, сколько принято золота. У нас уже есть 6 человек русских, вот вы соединяйтесь и работайте вместе. Назначайте артельщика. Кто-нибудь у вас есть грамотный?
—Есть, — ответил Подойницын, — разрешите выдать пока продуктов на нашу артель, а потом мы сговоримся с вашими людьми. Выберем артельщика, получим инструмент, подготовим его и приступим к работе.
Хозяин объявил стоимость продуктов, которые здесь были в 2 раза дороже, чем на амурской дороге, и дал распоряжение кладовщику. Так мы согласились на все условия хозяина. На первое время нам выписали хлеба, масла, гречневой крупы, чаю. Подойницын выпросил еще две бутылки водки за сговор, как это было положено на приисках.
А потом пошли в барак. Барак был большой, человек на пятнадцать. Подле стен по обе стороны нары для спанья, посередине два стола, в углу сложена плита. Там жило уже 6 человек, один с женой. Начали устраиваться. Трое пошли за мохом, а я с Подойницыным остались готовить ужин. Отварили кеты, приготовили кашу и чай. Тут пришли наши товарищи с мохом, мы наладили каждый себе постель и уселись ужинать.
Пригласили за стол остальных шестерых рабочих, выпили две бутылки водки. Показалось мало, сходили, принесли еще две бутылки. Так обновили барак и отметили новое знакомство. Когда поели, то стали совещаться о том, кого бы нам выбрать артельщиком. Как грамотного, Подойницын предложил меня, но я долго не соглашался, потому что у меня еще не было настоящего опыта в работе. Выбрали Подойницына (он отвечал за распорядок и распределение работ), а меня его помощником, чтобы вести забор продуктов: кому, что и сколько, да вести записи по расчетам.
Затем пошли в контору, чтобы оформиться по-настоящему и получить инструмент. Книжку хозяин все-таки выписал на меня, и я, как артельщик, получил кайлы, лопаты, ломы, кувалды, тачки.
Свободное копирование
