Суббота, 13 октября. По субботам в мастерскую приезжает художник Тони Робер-Флери, написавший картину Последний день Коринфа, которая куплена государством и помещена в Люксембургском дворце. Кроме того первые художники Парижа время от времени приезжают давать нам советы.
Я начала в прошлую среду, а в субботу на той неделе он не был, так что для меня это было в первый раз. Когда он подошел к моему мольберту и хотел высказать свои замечания, я прервала его:
– Извините, но я начала только десять дней тому назад…
– Где вы рисовали прежде? – спросил он, смотря на мой рисунок.
– Да нигде.
– Как нигде?
– Так, я взяла тридцать два урока рисования для развлечения…
– Это не значит учиться.
– Я знаю, а потому…
– Вы никогда не рисовали с натуры прежде, чем попали сюда?
– Никогда.
– Это невозможно.
– Но уверяю вас.
– Вам никогда не давали советов?
– Да… Четыре года тому назад я брала уроки, как маленькая девочка: меня заставляли срисовывать гравюры.
– Это ничего не значит, я не об этом говорю.
И так как он все еще, казалось, не верил, я должна была прибавить:
– Я могу дать вам в этом честное слово, если хотите.
– В таком случае это значит, что у вас необыкновенные способности, что вы особенно даровиты, и я советую вам работать.
– Я только это и делаю уже десять дней… Хотите посмотреть, что я рисовала до этой головы?
– Да, я кончу с этими барышнями и вернусь.
– Ну,- сказал он, осмотрев три или четыре мольберта,- покажите вашу работу.
– Вот,- отвечала я, начиная с головы архангела, и, так как я хотела показать ему только два рисунка, он опять сказал:
– Нет, нет, покажите мне все, что вы сделали. Таким образом я показала ему обнаженную фигуру, неоконченную, так как я начала только в прошлый четверг, затем голову певицы, в которой он нашел много характерности, ногу, руку и фигуру Августины.
– Вы рисовали эту фигуру самостоятельно?
– Да, и я никогда не видала таких фигур, а не только что не знала, как их делают.
Он улыбался и ничему не верил, так что я снова должна была дать честное слово, и он опять сказал:
– Удивительно, это способности необычайные. Эта фигура очень недурна, очень, а вот эта часть даже хороша. Работайте… и т. д. и. т. д.
Следуют советы. Остальные все это слышали и я возбудила к себе зависть, так как ни одна из них не слышала ничего подобного; а они учатся год, два, три, делают академии с прекрасных моделей, рисуют в Лувре! Конечно, с них спрашивается больше, чем с меня, но им можно бы было сказать что-нибудь равнозначащее, хотя и в другом роде…
Значит, правда, и я не… я не хочу ничего говорить, потому что этим я только принесу себе несчастье… но я полагаюсь на Бога. Я так боюсь!..
За это мне пришлось после полудня выслушать грубость в третьем лице. Испанка – до сих пор добрая, крайне услужливая девушка, со страстью к рисованию, но без верного глаза – так вот, эта испанка, говоря о какой-то голландке, сказала, что, поступая в мастерскую, всегда все поражают своими быстрыми успехами, но что эти пустяки кажутся значительными для тех, кто ничего не знает, что они даются без труда, но что чем больше учатся, тем больше видят, как много надо еще учиться.
Но ведь есть две или три начинающие! Разве они делают такие же быстрые успехи?
Свободное копирование
