В конце лета стали говорить, что зимою в казенном театре будет играть опера Любимова и Форкатти. Я еще не знал ни одной оперы целиком, но все-таки спросил Усатова, не попробовать ли мне поступить на сцену.
– Отчего же нет? Попробуем! Будете и петь, и учиться у меня. Надо только выучить несколько опер. «Русалка» и «Фауст» – это ваши кормильцы, так и знайте! Надо еще выучить «Жизнь за царя».
Я выучил эти три оперы. В один прекрасный день к Усатову явился Любимов слушать Агнивцева и меня. Агнивцев понравился ему, и он заключил с ним контракт по 250 рублей в месяц.
А я не понравился, хотя пел третий акт «Русалки», – то, за что меня хвалили больше всего.
«Далек еще я от того, чтоб играть на сцене», – с грустью подумалось мне.
Но кто-то посоветовал Любимову послушать меня еще раз в любительском кружке. Он послушал, и на этот раз я понравился ему.
– Я могу заплатить вам полтораста рублей в месяц, – предложил он.
«Эко хватил, – подумал я. – Я бы и за половину пошел!»
Заключили контракт. Я стал ходить на репетиции и однажды услыхал, как дирижер Труффи говорил кому-то:
– Какой кароши колос у этот молодой мальшик!
Я страшно обрадовался.
Свободное копирование
