Вскоре я получил письмо от Семенова-Самарского. Он писал, что если я хочу, он может устроить меня рублей на сто в Казани, в оперу Перовского на вторые роли. Можно получить аванс на дорогу. Я вспыхнул великой радостью и тотчас телеграфировал: «Жду аванса», и через некоторое время мне перевели из Казани четвертной билет. В тот же день я отказался от службы и объявил моей подруге, что уезжаю. Жалко было мне ее, очень жалко, но театр – прежде всего! Я купил банку какао, Мария сварила его, и мы устроили прощальный пир, попивая какао и распевая песни.
Но тут случилось нечто неожиданное. Давно уже сослуживцы мои говорили мне, что у меня хороший голос и что мне следовало бы поучиться петь у местного профессора пения Усатова, бывшего артиста императорских театров. И вот, в день отъезда из Тифлиса, я вдруг решил:
– Пойду к Усатову! Чем я рискую?
Пошел. Когда меня впустили в квартиру певца, прежде всего под ноги мне бросилась стая мопсов, а за ними явился человечек низенького роста, круглый, с закрученными усами опереточного разбойника и досиня бритым лицом.
– Вам что угодно? – не очень ласково спросил он. Я объяснил.
– Ну, что ж, давайте покричим!
Он пригласил меня в зал, сел за рояль и заставил меня сделать несколько арпеджий.
Голос мой звучал хорошо.
– Так. А не поете ли вы что-нибудь оперное?
Так как я воображал, что у меня баритон, то предложил спеть арию Валентина. Запел. Но когда, взяв высокую ноту, я стал держать фермато, профессор, перестав играть, пребольно ткнул меня пальцем в бок. Я оборвал ноту. Наступило молчание. Усатов смотрел на клавиши, я на него – и думал, что все это очень плохо. Пауза была мучительная. Наконец, не стерпев, я спросил:
– Что же, можно мне учиться петь?
Усатов взглянул на меня и твердо ответил:
– Должно.
Сразу повеселев, я рассказал ему, что вот – собираюсь ехать в Казань петь в опере, буду получать там 100 рублей; за пять месяцев получу 500 рублей; сто проживу, а четыреста останутся, и с этими деньгами я ворочусь в Тифлис, чтобы учиться петь.
Но он сказал мне:
– Бросьте все это! Ничего вы не скопите! Да еще едва ли и заплатят вам! Знаю я эти дела! Оставайтесь здесь и учитесь у меня. Денег за учение я не возьму с вас.
Я был поражен. Впервые видел я такое отношение к человеку.
А Усатов говорил:
– Ваш начальник – знакомый мой. Я напишу ему, чтоб он вновь принял вас на службу.
Окрыленный неизведанной радостью, я бросился с письмом Усатова к моему начальнику, но оказалось, что мое место было уже занято. Убитый этим, я снова возвратился к Усатову.
– Ну, что ж, напишу письмо другому! – сказал он и отправил меня к владельцу какой-то аптеки или аптекарского склада, человеку восточного типа.
Этот, прочитав письмо, спросил меня, знаю ли я какие-нибудь языки.
– Малороссийский, – сказал я.
– Не годится. А латинский?
– Нет.
– Жаль. Ну, Вы будете получать от меня 10 рублей в месяц. Вот вам за два вперед!
– А что нужно делать?
– Ничего. Нужно учиться петь и получать от меня за это по 10 рублей в месяц.
Все это было совершенно сказочно. Один человек будет бесплатно учить меня, другой мне же станет платить за это деньги!
Свободное копирование
