Меня поставили снова за токарный станок. Сорокалетней давности рабочий опыт помогал, но все-таки было очень тяжело.
Потому что если ты не привилегированный экс-полицай, то тебе запрещено присесть во время работы, прилечь после работы и даже просто закрыть глаза, сидя на табуретке в свободное время. Первые месяцы норма у меня не получалась. На этом основании мне дали только один день личного свидания с семьей на второй, 1979 год. Потом свиданий не давали совсем.
Но еще оставалось право гулять внутри жилой зоны. Небо над головой, леса за заборами, трава вокруг барака — все это было изумительно. Я собирал пригодную к еде траву — витамины, набирал толику грибов — «съедобных поганок» — и тщательно варил их, меняя воду три раза. К сожалению, больше половины этой маленькой зоны отгородили позже в пользу кроликов, защитив их колючей проволокой. За кроликов отвечали старики «военные». Каждую субботу лагерный чекист Гадеев приходил туда с тощим портфелем и выходил с очень толстым. Замначальника лагеря по политико-воспитательной работе приходил с портфелем по пятницам.
Свободное копирование
