Ярко запомнилась мне моя первая исповедь, когда мне было восемь лет. Мама Крестная подготовила меня к ней долгими разговорами, внушая мне, как я должна искренно покаяться во всех своих грехах, чтобы Боженька помог мне быть хорошей девочкой на радость своим папе и маме.
Стоя в длинной очереди исповедников, я очень волновалась, мысленно перечисляя свои проступки, которые имели громадное значение в моих глазах. У меня перехватило дыхание, когда я вошла за ширму и, по-видимому, у меня был очень испуганный вид, потому что кроткий Отец Федор, духовник моей матери крестной, взял меня за руку и посадил к себе на колени. Я не редко видела Отца Федора у Головиных, когда он служил молебны в дни именин Владимира Евгениевича и Мамы Крестной, но тут перед аналоем, на котором лежали крест и Евангелие, он мне показался грозным судьей содеянных мною поступков. Но когда он ласково заговорил со мной, моя робость исчезла, и я стала тщательно и с жаром исповедоваться.
Получив отпущение грехов, я радостно вышла из-за ширмы и направилась к Маме Крестной, как вдруг ужасная мысль пригвоздила меня к месту: я забыла один важный грех, как я непослушанием довела свою фрейлейн почти до слез. Почти плача, я заявила Маме Крестной, что я должна еще раз пройти за ширму и собиралась встать опять в очередь. Видя взволнованного ребенка, ласковая дама, до которой дошла очередь, пропустила меня, и я вся красная предстала опять перед удивленным Отцом Федором. Получив вторично отпущение грехов, я вышла к Маме Крестной и мы пошли к ней пить чай с постным сахаром, который не водился у нас дома.
