Самая глубокая из Варандейских скважин – 4.860 метров. Первая же скважина на Варандее дала нефть.
* * *
Гостим в чуме 2-й бригады колхоза «Рассвет Севера». В чуме светло и жарко. Старинный рукомойник, с острым клювом полярной гагары, спускался сверху на цепочке маленьким медным солнцем.
– Шуберт. Симфония №2. Си-бемоль мажор, – сказало радио знакомым московским голосом. Пастух Иван Хатанзейский оттянул зубами с белого оттаявшего ребра шматок мяса и снизу вверх махнул у самого носа узким, из старых златоустовских ножниц сработанным, ножичком. Полог чума откинулся лишь на миг, и в чум боком ввинтился краснолицый с мороза бригадир Степан Хатанзейский.
– 1815 год был особенно плодотворен в жизни 18-летнего Шуберта. Кроме второй и третьей симфоний, им создано более 140 песен, в том числе «Лесной царь», «Розочка»...
– Я пошла собак кормить, – сказала Лена Беляева, работница в чуме.
Степан сбросил тасьму – широкий пояс с медными бляшками, точилом в мягком кожаном кармашке и ножом в долбленых деревянных ножнах, обшитых мехом нерпы.
– Остров в Эгейском море. Пять букв. Начинается на «Р», – спросил пастух Егор Басманов, лежащий на шкурах с кроссвордом в руках.
– Родос, – сказал Иван, жуя сырое мясо и отирая губы.
– Мороз, однако, за тридцать! – крякнул Степан.
Голова моя закружилась, реалии мира распались...
* * *
Когда ГТТ (гусеничный транспортный тягач) несётся даже не по бездорожью, а по льду замёрзшей реки, всё равно ощущение такое, будто сидишь в зубе, который точит бормашина.
* * *
По моим весьма поверхностным наблюдениям, северный олень – глупое животное. Даже не глупое, а равнодушное. В нём замечательно сочетаются равнодушие и пугливость. Дрессуре не поддаётся. Да что там дрессура! Его за многие века не удалось просто приручить, как приручил человек лошадь, корову, собаку.
Из-за гнуса олени всегда идут против ветра, поэтому движение стада иногда трудно предугадать. Без собак оленевод – не оленевод. На 4 пастухов – 8 собак. «Надо учить собаку, чтобы телёнка не съела...» Собаки, как и люди, работают посменно. Днём в стаде едут все, ночью – по очереди. Ориентируются в полной темноте по ветру. Ночью человек нужен только для отпугивания волков. Возбуждённый запахом крови волк может зарезать в 100 раз больше оленей, чем съесть.
* * *
Власти не дают оленеводам огнестрельное оружие, боясь братоубийства. «На стадо одна винтовка, а другая в чуме висит... А на Чукотке, слыхали, дают, однако, винтовки...» Двух пастухов-чабанов пригласили для обмена опытом. Те сбежали на третий день. С гордостью: «Олень, однако, не корова...»
* * *
Мне рассказали, что есть олени, которые совершенно лишены стадного чувства. Их обязательно нужно уничтожать. А людей? Как быть с такими людьми?!
Свободное копирование
