После демонстрации 7 ноября 1948 года мы втроём: Толя Новик, Юра Куюков и я – отправились в сад имени Шевченко, уселись там на полянке и распили бутылочку креплёного вина «Ашхабадское». Его название вызвало у нас игривые ассоциации с незадолго перед тем случившимся разрушительным землетрясением в Ашхабаде… Никто из нас не увлекался спиртным, но такова была взрослая жизнь вокруг нас, что мы видели какой-то особый шик в том, чтобы клюкнуть по случаю праздника.
Ещё одной типичной для демонстраций забавой была игра в «жучка». Кто-то один, избранный по жребию жертвой, становился спиной к группе играющих и, прикрывая себе глаз одной раскрытой ладонью («чтобы не подглядывать!»), другую выставлял через подмышку назад в открытом виде – толпившимся за его спиной товарищам. Кто-либо из них должен был произвести удар по этой выставленной ладони, после чего исполняющий обязанности жертвы мог оглянуться, чтобы по лицам стоявших догадаться: кто именно нанёс удар. Все стояли с невинным видом, выставив вперёд кулак с поднятым вверх большим пальцем. Понять, кто нанёс удар (иногда – весьма ощутительный!) – было мудрено. Однако порой это удавалось. Тогда угаданный менялся местами с угадавшим и сам становился жертвой.
За возможность попеть, покричать и поиграть «в жучка» мы любили демонстрации… Хотя смысла их проведения понять не могли. Я и сейчас не понимаю: какой толк в том, чтобы в провинциальном городе, потратив на шествие в толпе несколько часов, быстрым шагом пройти мимо трибуны с областными – как правило, мордатыми и пузатыми – чинушами? Кому и что мы этим демонстрировали?
Разве что полное и глупое подчинение властям предержащим… А ещё – силу молодых глоток, с таким же энтузиазмом кричавших «Ура!» этим властям, с каким только что повторяли» «Анадыр!» или «Пумпа!»…
…Вот и ответ, для чего на самом деле тоталитарной власти нужны демонстрации. Это демонстрации стадности общества, манифестации его полной готовности сплотиться вокруг (по выражению Ильфа с Петровым) «всего, что понадобится впредь» - и, вместе с тем, способ воспитания такой готовности в массах, способ сплотить их в хорошо управляемую толпу. Недаром товарищ Сталин, поглядывая с трибуны Мавзолея на текущие мимо него колонны, приговаривал себе в усы: «Бараны!..» И не зря проницательный Пушкин писал: «К чему стадам дары свободы? /Их надо резать или стричь! / Наследье их из рода в роды –/ ярмо с гремушками да бич».
Наследье бесконечных коммунистических демонстраций – нынешняя судьба бывшего Союза, где ежедневно обстригаемые и выборочно закалываемые люди-бараны поддерживают любого очередного стригаля и резника и его собственную клику и клаку. Такова партийная жизнь!
Свободное копирование
