-Мир вашему дому! Я пришел вас с новосельем поздравить, стучу-стучу, а вы не слышите, так я без спроса вошел, надеюсь можно?
-Ой, Коля! - обернулась на бывшего соседа из второго подъезда снующая у плиты Полина. У меня тут все скворчит, я и не слышу стука. Заходи, конечно. Я тебя целый век не видела. Почти уже все соседи у нас побывали, а ты в первый раз пришел.
-Ну, не век, конечно, а месяца три точно. Я из поездки вот вернулся, а тут такие перемены приятные. Рад за вас. Теперь на земле прочнее стоять будете, а то ты, Полина, по этажам за свои годы больше моего автомобиля километров намотала. Да и двор тут у вас удобный, и огород, смотрю, есть. А колодец во дворе - это же целый клад! Так что поздравляю вас с удачей такой! - и Николай выставил на стол изящную бутылку красного сухого вина, извлеченную из кармана пиджака, и высыпал рядом с ней из большого бумажного кулька гору шоколадных конфет в ярких обертках, добавив при этом:
- Сие угощение - дамам.
-Спасибо, Коля, за поздравление. Ты прямо как Дед Мороз, с подарками. Нам тут действительно хорошо. Правда, я к потолкам низким никак не привыкну, хоть и ростом маленькая. А Василию - целое наказание, - руку подними и лампочку вкручивай. Зато здесь мы ставни закроем и днем отдыхать можем, никто не мешает. Тишина! Работаем - то больше с вечера, когда суета угомонится. Мы сейчас, Коля цветы из бумаги делать стали. Ее, бумагу, то покрасить надо в цвета разные, то просушить, затем на кусочки нарезать, да в розочки свернуть, а рано утром с готовыми букетами, да венками меня Василий до базара провожает, а оттуда я уже и сама на "такси" добираюсь. И все это мы в первой комнате делаем, а детвора во второй может спать спокойно в тишине. Люба из театра, после спектаклей поздно приходит, Инне с утра на работу, да и Жоре в школу. Так что мы здесь потихонечку с Василием за полночи столько наговоримся, что, наверное, никто из супругов постольку друг с другом не разговаривает.
Полина опять повернулась к плите, сняла крышку с большой сковороды, наполненной жарящимся картофелем, густо пересыпанным отжатой досуха квашеной капустой, и перемешала
ложкой почти готовую солянку. Ароматный пар заструился к потолку, вызывая желание поскорее испробовать это фирменное блюдо хозяйки.
-А где же Василий твой? - спохватился гость, снимая с себя пиджак и оглядываясь по сторонам, куда бы его повесить?
-Вешалка под занавеской в углу. Это я убежище себе придумала от грозы. Когда гром гремит, я под этой шторой прячусь, голову в пальто засунув, чтобы грохот поменьше слышать. На "Горняке" при грозе я в коридоре отсиживалась, а здесь в коридоре пол земляной, холодно там сидеть, так я угол зашторила и там прячусь, лишь бы не видеть как гроза сверкает. С молодости не могу от этого страха избавиться. А Василий в магазин пошел за хлебом, вот-вот будет. Да ты присаживайся, Коля, к столу, а то стоишь посреди комнаты, как елка.
Полина опять перемешала содержимое сковороды и сдвинула ее на край плиты.
-Все, готов обед. Василия с Жорой дождемся и начнем новоселье в который раз отмечать - пошутила женщина, присев на маленькую скамеечку. -Ну, рассказывай, сосед, куда тебя на этот раз судьба забрасывала?
-По этому поводу я и пришел, - ответил мужчина и, понизив голос до полушепота, поглядывая на окно, не идет ли Василий, начал свой рассказ:
-На этот раз я на своем "большегрузе" по Ближнему Востоку прокатился. Экзотики разной насмотрелся. В общем… чего тянуть кота за хвост, - сказал он сам себе, и решительно продолжил, - в Иране на этот раз я побывал. Пошел по базару тамошнему прогуляться и надо же такому чуду случиться, Семена я встретил. Сам бы я его не узнал, до того он изменился. Но он первый меня окликнул, а как заговорил, так я сразу понял, что это Семен. Седой весь, изнеможенный какой-то, сказал, что печень сильно больна.
Полина сидела, не шелохнувшись, но холодный взгляд ее выдавал глубоко запрятанную обиду на первого мужа: бросившего ее с детьми. Ему до них дела не было. Не захотел возвращаться в семью, значит - предал, а она должна за него сейчас переживать? Вот еще! - а мозг тут же запульсировал словами: "Руководи моей волею, Господи, и научи меня: …прощать…терпеть…любить всех. Аминь"
и сдавила все - таки сердце женщины жалость к отцу ее старших дочерей.
-Ты расслабься, соседка, отпусти обиду - понял ее состояние Николай. - Не виноват твой Семен в том, что мясорубка политическая, будь она трижды…, - Николай сплюнул в сердцах, - за эти годы не одну человеческую судьбу перемолола, да и до сих пор мелет. Я тебе сейчас все расскажу, а ты не перебивай, слушай, чтобы успеть разговор наш закончить до прихода Василия. Не хочу я смуту в вашу семью вносить, а просьбу человека все равно выполнить должен, слово я ему дал.
-Ну, что ж, расскажи ты, раз он сам поленился письмо написать, да с тобой передать. Ни одной весточки о себе за эти годы не подал. Небось, женился там сразу на радости, что избавился от калеки.
-Да подожди ты, не тараторь, - перебил ее Николай. Семен тоже на тебя вначале обиделся после того, как узнал от меня, что ты замуж через три года вышла. Так что выслушай вначале, что было с ним и с семьей его, после того, как они Советский Союз покинули, а потом выводы делай. А письмо писать он хотел, да я бы его не взял. Знала бы ты как на границах нас шерстят. Ни за что, ни про что погореть можно. Так, что все на словах передать велено. Я и рассказ бы свой уже закончил, так ты его даже начать не даешь.
-Ты извини меня, сосед, это старая боль во мне всколыхнулась, хотя грех в душе ее хранить, а вот, поди, ж, ты, проснулась подлая! Так что, Коля, ты рассказывай, а я на стол накрывать начну потихонечку. От Василия у меня секретов нет, так что и при нем говорить можешь, тем более он уже в калитку вошел, сейчас будет.
-Ты что его за километр чувствуешь? - улыбнулся сосед.
-Да нет, я просто услышала, как защелка на калитке лязгнула. Каждый человек ведь по своему дверь закрывает, вот я и привыкла по этому стуку определять кто идет.
Василий обрадовался гостю не меньше жены. Он вынул из сумки батон хлеба, истекающий соком кусок брынзы, большую селедку и через несколько минут начался пир, во время которого поведал историю Семена сосед Николай, много лет работающий шофером и исколесивший не одну страну с грузом, экспортируемым Советским Союзом за границу. Ты, мой дорогой читатель, уже знаешь эту историю давным - давно, а вот Полина узнала ее только сейчас.
-Анна, болея постоянно, умерла первой, а потом ушли на тот свет и родители Семена, не дождавшись сына из тюрьмы. Выхаживала его, больного, женщина какая-то, приютив в своем доме. С нею он и живет сейчас, от неудавшейся жизни пьющий, алкоголем и тоской разрушающий свое здоровье дальше. Вот я адрес его записал, просил он фотографии дочерей прислать…
Свободное копирование
