Годы 1919-1920 и следующие за ними были очень голодными и тревожными. И в страхе, что не сможет хотя бы мало-мальски обеспечить существование своего ребенка, на четвертый год вдовства мама второй раз выходит замуж – за вдовца с четырьмя детьми.
Помню, уже повзрослев, при всём моём уважении к отчиму, которого я называла папой – он был хорошим человеком – я спросила маму, почему она, красивая и молодая, отважилась на союз с человеком много старше её, и к тому же многодетным. Она ответила, что были и другие предложения, от молодых и бездетных. Но она боялась, что бездетный человек не сможет понять её привязанности к ребенку, и тогда я буду страдать больше, чем при отчиме, имеющем и своих детей.
Вот так по моей неосознанной ещё вине маме досталось такое нелегкое – во всяком случае в первые годы – замужество.
Моим отчимом стал Борис Соломонович Равич, у которого в с. Желтое (сэло Жовтэ, Пятихатьского району Криворижськои округи) помимо четверых разновозрастных (от 19 до 4 лет) детей, был свой большой дом, своя не водяная и не ветряная, а какая-то механическая мельница и маслобойня.
Правда, ко времени описываемых событий вся эта собственность была если не снесена с лица земли, то значительно повреждена различными набегами, так что практически функционировать не могла. Даже для проживания своей семьи отчим должен был первое время снимать дом у некоего Венецкого, обладателя двух (а может быть и больше) домов. В собственный дом отчим надеялся вернуться после ремонта. Спешить с ремонтными работами в доме, на мельнице и маслобойне было рискованно в связи с бушевавшей в стране ненавистью к собственникам. И только с появлением НЭПа – новой экономической политики – эти постройки были кое-как восстановлены до функциональной пригодности и, хотя и в неприглядном виде, пользовались спросом у сельчан.
Нужно сказать, что отчим был уважаемым человеком в этом селе, и к нему нередко приходили сельчане за советом, а то и технической подмогой, так как он хорошо знал тогдашнюю сельхозтехнику – сеялки, веялки, молотилки, трактора и проч.
