Суббота. Поздняя осень. Погода для этой поры просто чудесная - солнце, сухо, тишина. Настроение прекрасное. Решила сходить в музей изобразительного искусства, а потом прогуляться по парку, благо музей стоит прямо у входа в парк. Если хочешь, чтобы что-то исполнилось, начни сразу что-то для этого делать. Быстро собралась и поехала реализовывать свой план.
В музее посетителей было мало, по залам гуляла практически одна. Не куда не торопилась, рассматривала картины с удовольствием долго.
Два этажа просмотрела, а вот первый этаж с экспозицией советского периода решила не смотреть, что-то душно стало в залах, и я решила пойти погулять по свежему воздуху.
Спускаюсь со второго этажа, а на встречу спешит смотрительница музея, взяла меня под белые рученьки и повела в зал, настоятельно советуя посмотреть картины эпохи 60-х - 80-х годов. Не стала я обижать приветливого человека, тем более мне некуда было спешить.
Не плохая оказалась экспозиция, интересная. Однако у одной картины я задержалась надолго, а главное, настроение от просмотра этой картины очень уж улучшилось. Улыбка не сходила с моего лица, даже когда отошла к другим картинам, заметив это, смотрительница подошла ко мне и спросила:
- Чем Вас так заинтересовало это произведение? А главное, от чего Вы так повеселели?
Присели мы с ней на стулья, что стояли у стены и долго еще разговаривали на разные темы и об этой, почти фотографической для меня картины.
А было это в году так это 1965. Было мне лет двенадцать. Жила я в деревне, ходила в школу. Наступали зимние каникулы.
В прошлом году на Новогодние каникулы я ездила в Москву к своему дяде - маминому родному брату, где он жил со своей семьей и работал большим начальником в области торговли. Дядя любил ходить пешком по городу и брал меня с собой. Начальником он был того района, где проживал, поэтому я с ним заходила в продовольственные магазины, палатки, где его все работники знали и приветствовали, а заодно и меня. Мне это очень нравилось, особенно, когда одаривали чем-нибудь вкусненьким. Все мороженицы, что торговали с передвижных тележек мороженным, с ним здоровались, а он их всех знал по имени и отчеству как зовут и всегда останавливался и разговаривал с каждой о ее житие бытие.
Пожив несколько дней у дяди, меня перевозили погостить в другую семью к другому дяде, потом к тете, а потом опять к дяде Андрюше, потому что они жили недалеко от Курского вокзала, а потом уж провожали меня домой в Тулу, а тульская родня – дальше в деревню. Вот так я как цыганка, но без табора, кочевала по своим близким родственникам в свободное от учебы в школе время.
Вот и теперь наступал Новый год.
Из нашей деревни три молодые бабы собрались поехать погостить к своим родственникам в Москву и к праздничку отвезти гостинцев со своего огорода, и какой кусок сала из запасов, что было припасено с осени для пропитания семьи на зиму. Мама решила им поручить, чтобы они меня завезли к дяде Андрюше, а сами ехали по своим делам как им будет угодно.
Как добирались до Москвы, честно говоря, не помню, но вот как бабы меня доставляли до дядюшки, никогда не забуду.
Как на этой картине: Точно такие бабы с такими же авоськами и мешками за плечами с картошкой, морковью, салом и с запиской в кармане с адресом, куда доставить девочку. И я с ними в одном ряду с авоськой, где лежит пол литровая баночка меда и кое какая сменная одежда.
Зима, 31 декабря, послеобеденное время. Приехали в Москву. Поехали куда-то на трамвае по адресу к родственникам одной из женщин. Решили, что они знают, как меня переправить по нужному адресу. Долго ехали. Ехали-ехали, наконец, приехали. Звонили-звонили в квартиру, а дверь нам никто не открывает, все еще на работе. Время четыре часа, к вечеру дело, уже темнеет. Сели на трамвай поехали назад. Опять долго ехали. Вдруг вижу знакомый кинотеатр и говорю:
- Здесь мы с дядей гуляли. Сюда приходили кино смотреть, а потом шли домой.
- Значит, они где-то здесь живут?- обрадовались мои провожатые.
- Да, где-то здесь, - отвечаю.
Вся честная компания вываливается из трамвая в уже темную ночь и начинает движение в сторону, куда показала моя рука.
Идем минут десять. Все мне здесь знакомо и здания, и магазины, и кинотеатр.
Женщины постоянно задают один и тот же вопрос:
- Скоро?
- Вот сей час, - каждый раз отвечаю я бодро.
А им уже не до бодрых вопросов и моих бодрых ответов, ведь за плечами и в руках у них не легкая ноша, да из дома все уже давненько, и ноги уже никого не слушаются.
А мы все идем. Полчаса идем. И еще полчаса идем…
Наконец, самое интересное! Пришли.
Мои родственники жили на пятом этаже. Все здорово – есть лифт, но мои спутницы на нем бояться ехать и идут пешком со всем своим скарбом. Я же сажусь в лифт, мигом доезжаю, весело звоню в квартиру. Открывает дверь жена дяди тетя Дора:
- О! Оля приехала! Заходи, а ты с кем?
В это время на лестничной площадке начинают по одной появляться мои женщины, уставшие, измученные, с мешками за плечами. Надо было видеть выражение лица тети Доры.
Время подходит к девяти часам вечера, дядюшки еще нет дома, скоро праздник Новый год, а на пороге куча незваных гостей!? И это все принесла с собой маленькая веселая счастливая девочка, ведь она приехала в Москву на праздник новогодней елки.
Запустив в коридор всю честную компанию, тетя хватается за телефон и начинает обзванивать всех родных, приехавших женщин, и сообщать об их приезде в Москву. А чтобы их тут долго не лицезреть - она звонит своему родственнику, очень энергичному мужчине, и говорит ему, чтобы он немедленно приезжал и забрал гостей из родной его деревни и развез их по родственникам не дожидаясь, когда те сами за ними приедут.
«Освободилась» тетя Дора от незваных гостей за час до наступления Нового года. Она, наверно, давно так не уставала, как за пару часов устала в этот раз. И все из-за маленькой родственницы из дальней деревни, что находиться под знаменитой Крапивной, что в Тульской области.
Свободное копирование
