От папки регулярно приходили письма, он писал, что его вызывали в штаб фронта. Вызывал его майор Минкин, хотел установить родственные связи, он был из Харькова, и командовал ротой обслуживания. Родственных связей не оказалось. Но узнав, что отец заготовщик, который необходим был сапожной мастерской. Майор через высшее начальство перевёл отца из музыкального взвода, работать в сапожную мастерскую. Вскоре ему присвоили звание ефрейтора.
Мы по-прежнему приблизительно два раза в неделю получали солдатский треугольник. Во всех письмах было на пол страницы корявого, безграмотного текста одного итого же содержания:
- Здравствуйте мои дорогие, я жив, здоров, служу на старом месте. Обо мне не беспокойтесь. Как вы там живете, берегите себя и чаще пишите. Каждое ваше письмо для меня большая радость. Скоро Гитлера разобьем, и тогда снова будем жить вместе.
Для нас самым главным было, что он жив и здоров.
Летом 1943 года вдруг перестали приходить письма. Шла неделя за неделей, а писем от отца все не было. Мама сходила с ума. Где бы я ни находился, постоянно с тревогой думал почему нет писем, что случилось? О страшном я думать не хотел, каждый день я сам себе говорил:
- Сегодня будет письмо.
Вечером, разогнав телят по дворам, ничего не спрашивая, я видел по маме и Мане, что письма не было.
Работа между нами была распределена так, я пас телят, Маня обрабатывала огород, мама работала в колхозной бригаде. Иногда мы с Маней менялись. Однажды Маня погнала телят, а я остался дома, нужно было по второму разу окучивать картошку. Поработав пару часов, я пошел к меже, лёг под дерево лицом в высокую траву и стал беспрерывно повторять:
- Чтоб от папки было письмо, чтоб от папки было письмо… , - и уснул.
Приснилось мне, что из высокой травы выходит маленький человечек в широкополой шляпе, я сразу догадался, что это гном точно, как в сказках Андерсена. Я обрадовался с надеждой что он мне скажет, почему нет от отца писем. Гном стал говорить:
- Я - Бог, я все знаю, я вижу, как вы переживаете, что нет писем. Папка ваш жив, скоро получите письмо.
Дальше гном снял шляпу, откланяйся, сказав, что у него еще много дел, и исчез в траве.
Проснувшись, удивился, как чётко видел сон, стал думать, как мне рассказать маме, что это был не сон, чтобы мне поверили, чтобы вселить какую-то надежду маме и Мане. В трудные времена все жили надеждой, все и верующие, и неверующие просили и молили Бога (в таких случаях остаётся надежда только на Бога), чтобы их родные и близкие были живы, здоровы, хотели верить в чудеса, сказки, предсказания
Придя, домой рассказал, что я сел на меже под деревом, и услышал голос Бога, который сказал мне:
- Не переживай, твой папка жив, были трудности, скоро получите письмо.
Большой радости мой рассказ не вызвал ни у мамы, ни у Мани. Маня только скептически посмотрела на меня, а мама тяжело вздохнула и сказала:
- О, рабейну-шалойлом! идиш (О, Великий мой Покровитель!).
Через два дня мы получили письмо. Отец писал, что они были в окружение, с боями пробивались несколько недель, не было возможности писать письма. Теперь все нормально, он служит на старом месте, будет регулярно продолжать писать письма.
Свободное копирование
