Москва, 1 апреля.
Сегодня у меня выходной день. На улице -2. Пошёл на биржу узнать, куда бы меня послали. А оказалось, что доктор должен сделать ещё диагноз (заключение), и для этого снова необходим санитарный осмотр, снова должен несколько раз приходить на биржу и только месяца через 2-3 я бы мог узнать результаты. Чтобы не разводить эту никчемную канитель, я удрал и больше на биржу не пойду. Баста!
В Москве-реке воды меньше, чем было зимой. По краям она замёрзшая метра на два от берега. Идёт снег.
Дочитывал вторую книгу Н. Огнёва «Дневник Кости Рябцева». Есть интересные мысли. Автор пишет (из письма Виктора Шахова Рябцеву): «Но жизнь есть лишь осмысливание бессмыслицы. Удовольствие и наслаждение жизнью есть её цель, и эту цель нужно доставить всем, даже самому последнему люмпен-пролетарию».
Или (у Огнёва стенография речи Н. Ожегова): «Ведь, говоря об интеллигенции, мы подразумеваем группу, несущую на себе функции культурного ускорения. Так вот, разве старые интеллигенты несут эту функцию? Инженеры служат на заводах под контролем рабочих. Какие новые формы общественной жизни творят инженеры? Участвуют ли адвокаты, врачи, бывшие земцы в этом культурном ускорении? Вы, пожалуй, скажете: учителя. Да ведь учителя — это только категория, и эта категория всегда была и есть на задворках у «высшей» и «средней» интеллигенции».
Ещё: Интеллигенция разбита историей на тысячи, на миллионы кусков. Одни куски попали за границу, смешались там с грязью, и настолько смешались, что уже не различишь, где грязь, а где осколки брильянта. Другие куски здесь, у нас в России, в Советском Союзе, и — ах, какое разнообразие они собой представляют». «…отдают революции единственную свою ценность — мозги. В большинстве — это рядовые низовые работники: учителя, врачи, техники, агрономы…» «Мы (интеллигенты после революции) в очереди стояли, а без сахару остались, мы хотели быть солю земли, а оказались антрацитовым пеплом, до воды разбавленными чернилами…» и всё в этом роде.
Я это выписал вот для какой цели: объяснить сущность болтологии Константина Михайловича Чулицкого из его разговоров, что он из себя представляет в настоящее время и к какому классу и к какой партии он может принадлежать. До революции — он крупный помещик, имел большие доходы, жил в роскоши, хорошо знаком с биологией, юрист, выступает часто в судах. Кажется, был даже генералом, я не проверял. Всё это я пишу из его же слов, откровений, особенно когда он пьян, и часто проговаривается. Папа о нём всё знает, но молчит. И так, он интеллигент, бывший помещик. И сравнивая его с одним из героев книги — Н. Ожеговым, видно, что есть сходство. 13-го марта К. М. говорил (дословно): «Изобретает (и изобрёл) машину не рабочий, а тот, кто руководит им (служащий, «ум государства»). «Последний идиот — Сталин. Только Ленин есть мозг, остальные дураки» (приводит примеры). «Высшая идея капитализма — социализм». Последнее высказывание, на мой взгляд, совершен неверно. У капитализма, кроме захваченных идей, нет никакой «высшей» идеи, тем более, социализма. Далее его слова: «Если дать сейчас нашему крестьянству оружие, оно пойдёт на того, кто ему его дал». «Восстания крестьянства, и восстания крупного, в СССР не избежать». И далее о себе: «Я индивидуалист, анархист, говорю, и всегда буду говорить так». Насчёт крестьянства и восстания и папа согласен с К. М., должно быть, поддаётся на его агитации. А я думаю, что К. М. просто старый интеллигент-меньшевик и анархист, и не знаю, как он ещё не вредитель. Он часто говорит, что «дикая сила (рабочие) без мозга (служащих) — это ничто». Он думает, что рабочие и коммунисты, притесняя старую интеллигенцию, отпиливают себе собственную ногу, свою опору, без которой долго не просуществуют. Но, как Ожегов (у Огнёва), так и Чулицкий забыли о новой рабочей интеллигенции.
Свободное копирование
