В один прекрасный день родители получили от отца телеграмму: «Совершил кувыркколлегию — перешёл в цвинглианство». Как самый факт, так и игривая формулировка, мало успокоили родителей. Но оставалось только ждать дальнейших событий. Следующее «успокоительное» письмо пришло из Петербурга от неизвестной девушки, подписавшейся Леной Тумповской. В этой телеграмме значилось: «Ваш сын в жандармском управлении».
А дело было вот как. Отец собрался ехать в Россию, чтобы на родине обвенчаться. Он вёз с собой два чемодана нелегальной литературы и Магу, жившую до того с мамой, по ней соскучились родители. Мама задержалась на несколько дней, чтобы сдать какие-то экзамены. На границе в Вержбалове, где надо было пересаживаться на российскую колею, отец всячески ловчился пронести мимо таможни криминальные чемоданы, как вдруг увидел, что к нему направляется сам начальник жандармского караула. Положение отца было критическим, но вдруг произошла вещь, которая случается только в сказках. Начальником оказался его родной дядя — Александр Осипович. Дядюшка расцеловал племянника и воскликнул:
— Да, что ж ты сам такую тяжесть волочишь? Эй, отнесите его вещи, да прямо в вагон. Не хватало ещё, чтобы эти таможенные крысы у моих родных в вещах рылись!
Два жандарма подобострастно понесли нелегальную литературу в вагон. И отец, конечно, щедро наградил их, дав им на водку.
Чтобы отвезти Магу домой, отец заехал сперва в Петербург. Сдал на явку чемоданы и зашёл к Тумповским. Ему негде было ночевать (остаться в семье невесты считалось неприличным). Лена дала ему адрес знакомого социал-демократа. Но товарищ был в тот же день арестован, и отец попал в засаду. Вот почему он оказался в жандармском управлении, о чём Лена не замедлила сообщить его родителям.
Родители отправились в Петербург выручать блудного сына или по крайней мере повидать его в тюрьме. С другой стороны мама, получив то же известие, срочно примчалась из Фрейбурга. Она пришла в жандармское управление просить свидание и там встретилась с будущими свёкром и свекровью.
Надо думать, что знакомство носило достаточно драматический характер. Но подозрительность стариков Армандов к девушке еврейке, «соблазнившей» их сына и к тому же поощрявшей его революционные порывы, быстро рассеялись перед маминой простотой и искренностью. К тому же она была хороша собой, и национальные черты были смягчены в её лице. Она повела Армандов домой и познакомила их со своим семейством, которое их встретило очень радушно. Арманды решили, что предстоящий брак не так ужасен, как они ожидали: «Только бы Лёвушку выпустили»!
Отец просидел недолго. Жандармам не удалось доказать связь отца с революционной организацией, которую представлял арестованный хозяин квартиры. Да, но если бы они узнали о двух чемоданах, которые этот приезжий сын фабриканта привёз за несколько часов до ареста! Но они не знали. У отца нашли только брошюру «Революционная Россия» №№ 34 и 35 и две рукописи — «Статистические данные» и «Аграрный вопрос». На допросе ему предъявили ряд фотографий революционеров, но отец отрицал своё знакомство с ними. Признал лишь своего друга Трояновского, отрицать близость с которым было бесполезно. Он откровенно рассказал о своих социалистических взглядах и об участии в социал-демократическом кружке в Берлине, но отказался назвать его участников. Ему предъявили показания провокатора — Петра Кюги, который усиленно его топил, но настолько явно зарвался, что его словам не придали значения.
У меня сохранилось его дело из охранного отделения, переданное мне друзьями после революции.
Свободное копирование
