2 сентября Сталин вновь обратился к народу. На этот раз он объявлял о капитуляции Японии и разъяснил: "Это означает, что наступил конец второй мировой войны". Мысль об окончании войны доминировала: "Поздравляю вас, мои дорогие соотечественники и соотечественницы, с великой победой, с успешным окончанием войны, с наступлением мира во всем мире!"
Говорилось в обращении и о нашем "особом счете к Японии" и о "черном пятне" 1904 года, которое теперь "ликвидировано".
3 сентября отпраздновали второй в том году победный праздник - праздник Победы над Японией. Его я встретил уже в отпуску в Москве.
Мало кто уделяет внимание сравнительно непродолжительному промежутку времени, начавшемуся 2 сентября 1945 года и закончившемуся в начале, а точнее 9 февраля 1946 года. А ведь только эти пять месяцев и были настоящим мирным временем: врага не было. Немцы были разгромлены, воевавшие на их стороне финны, итальянцы, румыны, венгры - тоже, японцы - тоже. Врага не было! Удивительное время - время ожиданий и надежд. Перенесенные страдания, а за войну их было - дальше некуда, вызвали какое-то всеобщее, почти религиозное чувство, что за это нам должно теперь воздаться хорошей жизнью. Запах победной свободы, мне казалось, носился в воздухе. Пропаганда и агитация куда-то исчезли. По-прежнему выходил "Британский союзник", в трофейных приемниках без помех звучал "Голос Америки", джаз Утесова исполнял американскую "Песенку ночных бомбардировщиков"; "Джордж из Динки-джаза" и картины с Диной Дурбин не покидали экран...
У меня промелькнула как-то мысль, не коснется ли демобилизация вооруженных сил и нас. В крайнем случае, подумал я , тогда перейду в мореходку (так мы называли гражданские морские учебные заведения). Но никаких намеков на это не было. Прошел даже слух, что довоенная кораблестроительная программа будет возобновлена, естественно, с учетом опыта войны, поэтому морских офицеров будет не хватать. Но тем не менее, конкретного противника не было! С кем воевать: с англичанами? с американцами? - смешно, ведь мы союзники. И потом: Англия слабее нас, американцы толком воевать не умеют, а о Франции и думать нечего: у нее и сил-то нет. А больше в целом мире и нет никого: не считать же Канаду и Аргентину! Я, конечно, упрощаю, но ход моих мыслей был именно таким. Несколько в стороне оставалась мысль об атомной бомбе. Но не будут же американцы воевать с нами, как и мы с ними, со своим союзником.
Правда, классовый противник из моего сознания никуда не исчезал, им был капитализм, а точнее, империализм. Но с ним не обязательно воевать с оружием в руках, против него есть значительно более эффективное (я был в этом уверен) средство - учение Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина. Мы победили наиболее агрессивного представителя империализма, Германию. С остальными справимся без войны, экономически: у них анархия рынка, у нас - плановое хозяйство. Мы уже миновали стадию, на которой они сейчас топчутся, мы исторически более прогрессивны. Я был уверен, что именно поэтому во всех освобожденных нами странах народы чуть ли не молятся на коммунистов и ставят их во главе своих правительств. Конечно, этому способствует Красная Армия, но, так сказать, морально, мы во внутренние дела не вмешиваемся. В моем сознании жила уверенность в том, что только "оболваненные" народы не хотят коммунизма (или социализма, как его первой стадии), что в любой капиталистической стране народ немедленно, если дать ему свободу, совершит пролетарскую революцию и сбросит изначально ненавистное ему правительство. Ведь только буржуазное правительство мешает жить народу по принципу "от каждого по способности, каждому по потребности", или, в крайнем случае, "каждому по труду". При буржуазном правительстве может существовать только классовая (для них) буржуазная демократия, противоположная истинной, то есть нашей социалистической демократии. Поэтому все социально-политические процессы, начавшиеся в освобожденных нами странах, представлялись мне естественными и исторически прогрессивными.
Свободное копирование
