События в Испании тем временем шли свои чередом и показывали всем правоту нашего великого дела. Туда из всех стран — из Франции, США, Англии, даже из Германии и Италии (несмотря ни на что!) — поехали добровольцы бороться с фашизмом. Из этих добровольцев были созданы интернациональные бригады, которые в сражениях показывали беспримерную храбрость и которых мятежники очень боялись. "И наши тоже поехали", но это почему-то говорилось только шепотом. Но мы-то понимали, почему об этом нельзя говорить громко: мы проводили политику невмешательства, чтобы фашистские Германия и Италия не посылали туда свои войска. Конечно, наши добровольцы это не войска, но все-таки лучше к этому не привлекать внимания.
В Испании тоже у рабочих был вождь. Это была Долорес Ибаррури — Пассионария! Какая разница, что женщина. У нас же равенство. У нас же ведь тоже есть Надежда Константиновна Крупская, которую мы все знаем и любим. Слова Пассионарии "Лучше умереть стоя, чем жить на коленях" и испанский лозунг "NO PASSARAN!" стали как бы и совершенно нашими лозунгами.
Мы с Вилькой на сбереженные от завтраков деньги купили граммофонную пластинку-"гигант" с испанскими революционными песнями ("Красное знамя", "Идут стальные колонны", "Союз братьев-пролетариев" и другими, их исполнял Эрнст Буш) и, многократно ее заводя, выучили по-испански текст. И гуляя перед школой, мы их распевали. Испанского языка мы, конечно, не знали, но русские слова нам были известны. Потом к этому пенью присоединился Никитка, но он очень стеснялся, так как для него запомнить любую мелодию было почти невозможно. Мы сначала ему не верили, но как-то, когда во время прогулки была с нами и его мама, она с улыбкой подтвердила: "Ничего не поделаешь, Никите медведь на ухо наступил".
Евгения Станиславовна была, как я теперь бы сказал, удивительной женщиной. Блестяще образованная и безукоризненно воспитанная, она очень много времени дарила нам, причем совершенно не выделяя Никитку. Больше всего она рассказывала нам об искусстве и истории, объясняя картины, скульптуры, архитектуру зданий и время, в котором они были созданы. От нее я впервые услышал о легендарной библиотеке Ивана Грозного, об его опричниках и о Малюте Скуратове. Удивительное дело, она была взрослой, а нам это не мешало. Евгения Станиславовна, к примеру, нам рассказывала, как в Смольном институте она с подругами нелюбимым преподавателям подсыпала нюхательный табак, а те начинали чихать, не понимая в чем дело! Дома у Никитки устраивались разные конкурсы, скажем такой: кто из пластилина вылепит самую красивую башню. В этих конкурсах часто главным судьей был уже Никиткин отец.
Свободное копирование
