Encore une étoile qui file, qaï file,
file et disparait.
Beranger {*}.
{* Еще одна звезда, которая падает, которая падает, падает и рассыпается. Беранже (франц.).}
На коленях перед крестом молила себе смерти, при виде малюток сирот чувствовала -- жить надобно. Третий просился в жизнь. Кто же их любить будет? Холодно на свете сиротам.
Долго не могла отчетливо сообразить совершившегося, порой точно удивлялась, спрашивала себя -- что это, не сон ли, как, зачем?
Многие посещали нас. Помню, всех встречала спокойно. Горем своим ни с кем делиться не хотела. Траура не надевала, носила только те платья, которые он видел на мне. Слез моих не видал никто, плакала я оставаясь одна да когда смотрела на детей и видела, что они весело играют. Не раз дети бросали игрушки и с удивлением смотрели на мои градом катившиеся слезы; не раз, с огорчением в детском личике, отирали ручонками мое мокрое от слез лицо.
Вечерами, уложивши детей спать, я уходила в пустую залу, садилась у окна, смотрела на бесчисленные звезды и думала, что же наша звездочка-земля среди этого океана звезд, что же наше горе перед вечностию -- как бы успокаивалась или, скорее, смирялась. Опускался взор на землю и снова встречался с своим безысходным горем.
Средств к жизни у нас не осталось никаких, а остался долг в пять тысяч серебром, большею частию в типографию и литографию да сделанный в болезнь Вадима, и тысяча семьсот рублей по поручительству за моего брата; оба последние долга -- с значительными процентами. Первое время после нашей утраты мне было ни до чего: перед моим несчастием все мне казалось ничтожно. Как и чем нам жить -- меня не тревожило и не заботило. Сегодня есть -- и прекрасно, а откуда -- мне было все равно. С нами жил старший брат Вадима, Егор Васильевич; должно быть, он заботился. Вадим любил его; думаю, умирая, надеялся на него и его дружбе поручал сирот своих. Спустя несколько недель по кончине Вадима брат получил известие из Смоленской губернии, что тетушка наша Наталья Ивановна Пассек {Рожденная Оленина, жена П. П. Пассека, побочного сына П. Б. Пассека. (Прим. Т. П. Пассек.)} больна, при смерти, то немедленно бы ехал к ней в ее имение Яковлевичи. Браг немедленно уехал. Тетушка вскоре скончалась; половину имения она оставила сводному брату своего покойного мужа, Михаилу Александровичу Салтыкову, а другую Егору и Валерьяну Васильевичам Пассек. Брат Егор Васильевич обо всем этом сообщил мне; вместе с письмом прислал детям вязаные шерстяные одеяльца и несколько столового серебра, отказанного нам тетушкой; сверх того, обещал высылать детям ежегодно вместе с Валерьяном триста рублей серебром. Столовое серебро я продала за семьсот рублей и уплатила им часть долга в типографию и литографию. Выплатить все за Вадима стало моей святой целью. Когда литераторы издали в память его сборник под названием "Литературный вечер", то полученные, за него деньги отданы были мною в уплату этого долга. Все экземпляры сборника были раскуплены мгновенно, не за достоинство его содержания, а из желания помочь сиротам человека, оставившего по себе самую светлую, самую прекрасную память.
Свободное копирование
